людей, чернели пустотой, как потерявший несколько ребер старый скелет. Лысели потрескавшиеся кое-где колоннады, ничем не увешанные и украшенные лишь поблекшими уже граффити и ругательными надписями. Многие надписи были сделаны с ошибками.
Когда-то, много лет назад, здание отштукатурили и покрасили в два цвета: стены – в бежевый, а колонны, стяги и карнизы – в белый. Сейчас же, под влиянием времени и под руками хулиганов, все выцвело в какую-то серую мешанину грязных разводов и пыли, прерываемую кое-где темными следами от влаги.
Собравшись с силами, стараясь не беспокоить раненый палец, Винкс заковылял к зданию. Нельзя было терять время, его преследователи, должно быть, уже искали обходной путь.
Двери-половинки главного входа оказались заперты. Выругавшись, Винкс осмотрелся, ахая от боли подобрал валяющийся под ногами кусок кирпича и, коротко замахнувшись, швырнул его в окно. Звон крошащегося стекла рассек ночную тишину, но лейтенанту было все равно. Наверняка вооруженные люди и так уже догадались, куда он направлялся.
Подобрав еще один кусок, сочащийся песком, известью и цементом, Эдвард раскрошил торчащие острые осколки стекла и с трудом перевалился через высокий подоконник. Зацепившись мыском, больно приземлился на колено, наверняка разбив его до крови. Ахнул от подступившей к раненому пальцу от неосторожного движения тепловатой пульсирующей боли. Винкс прополз короткий парадный коридор и забрался в какую-то комнату, тяжело привалившись к стене. Он не мог позволить себе оставаться на месте, но встать уже просто не мог. Непривыкший к бегу организм оказался на пределе: сердце бешено стучалось, к горлу подкатывала тошнота. Долбящая в такт пульсу боль в пальце становилась невыносимой, ободранные руки саднили и пачкали пальто кровью. Все сильнее ныло ушибленное колено, которое уже больно было сгибать.
«Мать твою, – бессвязно думал про себя лейтенант, сражаясь с тошнотой и головокружением, – сука. Как же это они?.. Боевики… Сопротивление… коллеги, мать их… президента грохнуть решили? Кто? А ведь если догонят…»
Густо сплюнув и попав себе на воротник, Винкс открыл глаза и повел вокруг мутным взглядом. Первым, что он увидел, стал включенный телевизор. Картинка конвульсивно дергалась и шла помехами, звука не было. Стоял телевизор на небольшом столике, на котором также располагался пузатый красный телефон, какие-то бумаги, кружка. Рядом находился стальной стул с покрытым истертой искусственной кожей сиденьем. На спинке висела бесформенная демисезонная куртка-спецовка.
«Сторож, – подумал Винкс, все еще безуспешно пытавшийся восстановить дыхание, – у них тут сторож есть. Пустое, никому нахрен не сдавшееся здание на застывшей реконструкции, а они посадили сюда сторожа. Не потому что это кому-то нужно, не потому что тут есть, что охранять. Нет, просто потому что так положено. Тупые сукины дети».
Следователь попытался