Или еще что. Строению конец, на восстановление нужны ресурсы, а отвечать за это мне придется. Так что не смотрите так на меня, лейтенант. Не из природного злорадства я этим занимаюсь.
– Ладно, Бог с вами, – махнул рукой Ортега и, не прощаясь, двинулся полубегом к оставленной неподалеку служебной машине.
Стоило ему только покинуть не слишком уютное, но кое-как спасающее от влаги укрытие, как дождь заколотил с новой силой. За поднятый воротник серого пальто хлынули потоки воды, ветер бросал в лицо капли мерзкой измороси, ноги то и дело находили грязные лужи разной глубины.
На бегу, чертыхаясь и кляня на чем свет стоит подлую погоду, Ортега бегло окинул взглядом происходящее неподалеку. Выбравшийся на полкорпуса за угол дома бронетранспортер от души поливал невидимое отсюда строение огнем из крупнокалиберного пулемета. Укрывающиеся за техникой и ручными щитами бойцы СГБ выцеливали окна из автоматов и ручных гранатометов.
Завалившись в салон автомобиля, Ортега с силой захлопнул дверь и попробовал утереть мокрое лицо мокрой же шляпой. Когда затея провалилась, он со злостью отбросил головной убор и завел мотор. Ему хотелось как можно скорее убраться подальше от чертова майора СГБ, от чертова дома, от всего этого чертова места.
В действительности лейтенант Ортега был взбешен. Сложившаяся ситуация не была чем-то выдающимся, Служба гражданской безопасности, «Старший брат», и правда частенько забирала дела Департамента Надзора. Случай банальной коррупции вполне мог вывести на террористическую ячейку, уличная драка – помочь в поисках активных боевиков, а странное поведение какой-нибудь семейной пары – раскрыть подпольный цех по производству оружия. Это была нормальная практика правоохранительных служб, однако Ортега, хоть и понимал, что он, скорее всего, ошибается, упорно старался найти проступок в своей работе, на который ему «намекали». Старался и не находил.
Три дела подряд, черт побери. Монополисты хреновы.
Оторвавшись от невеселых мыслей, Ортега включил радио. Ничто так не успокаивало его нервную систему, как работа с бумагами и – смешно ли! – выпуски новостей. Ортега прекрасно понимал пропагандистскую роль средств массовой информации города, что не мешало ему с удовольствием внимать им. После работы с ворами, убийцами и сумасшедшими ему чертовски хотелось услышать и поверить в то, что живет он не в таком уж и плохом мире и труд его приводит хоть к чему-то. Это был сладкий… не самообман даже, а сеанс душевной релаксации.
Впрочем, сегодня день не заладился с самого утра.
Некоторое время ему казалось странным, что он все еще слышит выстрелы и взрывы, ведь место проведения спецоперации осталось далеко позади. Однако теперь он понял, что они раздаются из радиоприемника, передающего прямой репортаж оттуда, откуда он так спешно уехал. Голос же диктора, приятной женщины, ведущей передачи Единого новостного агентства уже пару десятков лет, Ортега просто не воспринимал. Слова