вылезает огромный чёрный полоз, обвивая полянку своими тугими жуткими кольцами. А колокольчики всё так же ласкают слух, свечение их убаюкивает и погружает в состояние сказки, какого-то несбыточного доброго сна. И Сальватара заворожённо внимает их нежному, чарующему перезвону. Невероятных размеров змея своей уродливой мерзкой мордой подползает прямо к девушке. Тут раздаётся небольшой треск, змея роняет шкуру, и из тела чёрного полоза выходит статный мужчина в чёрном. Этот цвет, искрящийся при неровных бликах неверной Луны, делает его царственно-величественным. В это мгновение колдовское очарование колокольчиков исчезает – нет ни мелодичной нежной музыки, ни чудо-свечения, есть только Луна, девушка и оборотень, вышедший из поганого тела огромной чёрной, как ночь, змеи. Сальватара встречается с ним взглядом и цепенеет от ужаса.
– Вот мы и встретились, красавица, – мужчина в чёрном медленно приближается к девушке. Сальватара в ужасе пытается отпрянуть назад, но ноги не слушаются её – они, как ватные, безвольные, слабые. Ужас сковывает, сжимает горло.
– Молчишь…, – продолжает мужчина, внимательно скользя взглядом по девушке, – я наблюдаю за тобой очень долгое время. Вся твоя жизнь лежит, как раскрытая книга, на моей ладони. Свои мысли, свой ответ и своё решение оставь себе. Здесь, в Карпатах, всё решаю Я! И мне, поверь, абсолютно всё равно, что ты скажешь и о чём промолчишь. А теперь я приглашаю тебя в мои владения. Ты не будешь нуждаться ни в чём, забудешь о сношенных сандалиях и выцветшем залатанном платье. У тебя будет столько слуг, сколько ты пожелаешь, а ветер в Карпатах будет нараспев читать по слогам твоё имя. И звери, и птицы будут выполнять любую твою волю. Всё живое будет в услужении тебе. Ты подобна цветку среди скал, горда и невероятно красива, ты будешь рядом со мной, для меня, и только для меня, пока будет на то моя воля. Я так решил, и я сделал для этого всё. А теперь следуй за мной, – мужчина галантным жестом протягивает руку юной Сальватаре. Не дождавшись ответа от девушки, вышедший из тела чёрного полоза, берёт Сальватару за руку, и оба исчезают в разрытых огромной змеёй недрах земли.
Дальше снова туман. Маленькая куница живым трясущимся комочком прижалась к старой ведьме.
– Госпожа, может, не стоит смотреть дальше?
– Нет, тебе надо знать всё, – пересилив себя, промолвила Сальватара. Веки её дрогнули. Туман стал рассеиваться. И перед взором ведьмы и зверька возникли роскошные покои. Куница прижалась всей своей мохнатой тушкой к ногам госпожи, хвост её дрожал, глазки, как чёрные бусины, были зажмурены.
Зеркало, словно ощущая настроение смотревших в него, стало довольно быстро менять свои сюжеты.
Маленькая куница сжалась в комочек и нырнула под подол старой ведьмы.
– Погоди, я всё-таки попытаюсь хоть что-нибудь исправить, – Куница не успела моргнуть своими глазками-бусинками, как старая ведьма шагнула в меняющуюся картинку своего прошлого. Шквалистым порывом