увидимся, я знала…
– Мам, а что случилось? Почему ты не появлялась?
Это «мам» не просто доставляло ей удовольствие, это была целая гамма неведомых эмоций. Оно обрушивалось, опьяняло, увлекало, казалось чудом.
– Это так непросто. Я встречалась с одним человеком, когда приехала сюда с вами, и он хотел меня увидеть… В общем, мы не очень удачно придумали с этим заплывом. А потом он меня просто не отпустил. После Алеша, твой отец, подал в суд, и меня объявили умершей. У меня даже документов нет, я прав ни на что не имею. Меня нет как бы, понимаешь? Ни работать не могу, ни поехать никуда. Но танцевать очень хотелось, и придумались эти выступления во дворах. А тогда с этой стрельбой я еле ноги унесла – чуть не прокололись мы. В любом другом случае меня можно было предъявить как Эллу. Но в тот раз она была в отъезде, и документы были у нее с собой, а тут я с простреленной ногой в больнице. А за обман и за то, что живешь без документов, в тюрьму сажают. Мне туда не хотелось… Так что я даже по городу редко хожу. Только потанцевать и обратно, и то – чаще на такси.
– О боже, неужели нельзя документы восстановить как-то? Почему обязательно тюрьма?
– Здесь это сделать невозможно. Элла узнавала, и другие говорили… Вот и пришлось мне издалека смотреть на тебя, моя девочка.
– Я поговорю со специалистами, узнаю, как все это можно устроить.
– Ну что ты, что ты…
Мать понизила голос и махнула рукой. На тонком запястье зазвенели браслеты. Один из них, самый широкий, был украшен крупным зеленым камнем.
– У меня тоже есть малахит, – Эльза протянула матери руку с кольцом. – Вчера купила здесь. Не поверишь, у Французской проститутки.
– Красивое кольцо, – Мануэла задумалась. – Не называй ее так.
– Я не знаю, как ее зовут.
– Ее зовут Майя, она подруга твоей бабушки. Когда-то, очень давно, они вместе работали в театре… Она в некотором роде наш ангел-хранитель. Майя видела тебя с Эллой?
– Извини, она сама так представилась, и я подумала, что она… Ну, в общем, городская сумасшедшая, в хорошем смысле, это даже мило, по-моему. Но сумасшедшей она, по правде говоря, не выглядела. И я не знаю, видела ли она нас. Но, может быть, конечно. Я говорила с Эллой, потом прошлась по улице, в сторону моря. Стояла у парапета, смотрела вниз, потом встретила ее.
Мануэла вздохнула и задумчиво протянула:
– Может быть, она догадалась… Или почувствовала. А малахиты она всегда с собой носит – несколько штук, на счастье. Только вот откуда у нее кольцо – ума не приложу.
– Кольцо – это отдельная история. Я приехала сюда с подружкой…
В голосе матери послышалась тревога:
– Ты тут не сама?
– Я познакомилась с ней в поезде.
Мануэла расслабилась:
– Что ж, такие знакомства нередко бывают удачными.
– Мы живем у ее тети, которая, как я поняла, пригласила Эллу, то есть тебя, потанцевать к ним во двор.
– Ты знаешь Наташу? Вот оно что… Она тоже наш давний друг. И очень надежный. Она тебя узнала?
Эльзе