выдохнул:
– Так пусти меня туда!
Кавказец преградил Олегу вход в фургончик, растопырив руки:
– Э, уважаемый, здэсь только по запыси прынимают. Ты запысан? Не запысан. Тэбе русским языком говорят, только по запыси. Вот запышысь и жди своей очередь. Понял, да?
Олег взвился:
– Так записывай! Чего встал?
Кавказец упер руки в боки и насмешливо улыбнулся:
– На сегодня все, запыс окончен. Понял? Да?
Он снисходительно протянул Олегу журнал:
– Запышись в журнале на свободное время и приходи, если дэнги есть.
Кавказец ткнул пальцем в раскрытый журнал:
– Вот журнал. Вот цены. Понял, да?
Олег начал закипать:
– Значит так. Иди и передай Борису, что Олег пришел.
Кавказец откровенно ерничал и издевался:
– Э, слушай, какой такой Борис, какой Олег? Здэсь я решаю, кто туда пойдет, а кто куда нэ пойдет. Понял, да?
На Олега внезапно сошло успокоение:
– Я-то понял. Это ты не слышишь, что тебе говорят, баран.
Кавказец нервно заиграл желваками на скулах и стал наступать на Олега:
– Слушай, да. Если будэшь тут выступать и обзываться, то получишь. Понял? Да?
Олег правой рукой прикоснулся к сонику. Кавказец согнулся пополам и стал как рыба ловить ртом воздух, продолжая по инерции протягивать Олегу журнал. Олег сочувственно посоветовал:
– Ты присядь, болезный, легче будет. И не делай резких движений, это может плохо для тебя кончиться.
Олег потянул на себя дверь фургончика и просунул голову внутрь, пытаясь освоиться с полумраком. Одно кресло было занято посетителем. Борис сосредоточенно смотрел на экран монитора. Олег двинулся к нему и тихо поздоровался:
– Привет, Боря. Что это у тебя за янычар у входа торчит?
Борис поднял глаза на Олега и шепотом сообщил:
– Привет. Подожди, сеанс закончится – поговорим.
Борис сейчас сидел там, где раньше обычно сидел Олег. Олег молча опустился на соседний стул и притих. На его голову опустилась необъяснимая тяжесть и сжала виски. Он покрутил головой, пытаясь освободиться от охватившего его морока. Возникло ощущение, что в него что-то погружается. Осознание этого факта насторожило и встревожило Олега. Он напряженно прислушивался, как в него вползала и заполняла его бестелесная сущность. Это была не мысль, не ощущение, а именно осознание без слов и звуков. Осознание того, что внутрь его вошла и окружила снаружи чужая недружественная сущность. Сущность эта смотрела на него откуда-то изнутри его черепа. Это был взгляд без лица и без глаз, взгляд темного, медленно клубящегося тумана. Просто взгляд. И в этом взгляде стоял вопрос: «Ты зачем здесь? Чего хочешь, чужой?»
Олег отвечал тоже без слов, он тоже внутренне смотрел на эту темную ауру. Разговаривали они друг с другом только взглядами:
– Я свой. Я тебя создал.
– Врешь, не ты! Он меня создал, тот, что рядом с тобой. Он меня создал и вырастил. Он меня кормил, поил