и зашагали обратно под нудной рассыпчатой моросью.
– Ты Лидуху помнишь? – спросил вдруг Сергей.
Конечно, я помнил Лидуху, обнимавшую Серегу в вокзальной толчее. С чего бы он заговорил про нее?
– Надоело письма ей сочинять.
Мы вышли на дорогу, перепаханную тягачами. Зашагали по грязному месиву. Невдалеке, нарушая все инструкции по маскировке, вспыхнула фара. Сергей остановился. Я тоже.
Фара погасла, и ослепила темнота.
– У тебя, Ленька, как в уставе, – сказал он. – Кончишь училище. Твоя студентка – институт. Поженитесь… Слушай, а ведь вы не поженитесь. Знаешь, почему? Потому что долгие разлуки нам не по зубам. Естество свое потребует.
– Не потребует.
– Ты баб еще не знаешь.
– А ты знаешь?
– Даже красавица не может дать больше того, что у нее есть.
– Причем здесь красавица?
– К слову пришлась. Дядино выражение.
– Он женат?
– Разведенный. Пока плавал, жена хахаля завела. Он их и застукал. Ну, и отходил ремнем с флотской пряжкой чуть не до смерти. Судили. Условно три года дали. Ордена помогли.
– Не женился больше?
– Нет. У него на эту тему теперь своя философия. Когда выпьет, всегда повторяет: брак – территория с глухим забором. Кто снаружи, интересно зайти внутрь, а те, кто внутри, хотят выбраться наружу. Мне нравится.
– Мне – нет.
– Серега криво усмехнулся и промолчал.
Флотский дядя был братом матери Сергея. Та умерла при родах. Отец куда-то завербовался и сгинул. Малыша забрала бабушка. Распрощавшийся с морем дядька взял его под свою мужскую опеку.
– Ты что-то про Лидуху говорил, – напомнил я Сереге. – Ты ее любишь?
– С Лидухой нас связывало только траханье. Были бы рядом – может, и притерлись. А так – на хрен она мне нужна?
– Ты напиши ей, чтобы не надеялась.
– Зачем? Еще отпуск впереди…
После отпуска Сергей все же послал Лидухе прощальный привет. К тому времени он уже стал сержантом и командиром нашего расчета. Но до отпуска было еще далеко, как и до лычек на погонах.
Серега бегал по ночам в самоволку в детский садик, которым заведовала глазастая юная дамочка. Садик находился сразу за училищным забором. Я же исполнял обязанности сторожа. Если кто-то из начальства интересовался Сергеем, мчался сломя голову к ним, и через пять минут самовольщик был на месте: входил в кубрик без ремня и в сапогах на босу ногу, вроде бы из туалета…
Антилопа глазастая
В те времена женихи в погонах были нарасхват. Девчонки напропалую клеили курсантов в надежде стать офицершами. В одно из воскресений мы с Данькой получили законные увольнительные и отправились на Беловку. Так называлась березовая рощица, раскинувшаяся на берегу Урала. Там и засекли нас две смешливые подружки. И, наверно, заранее нас распределили. Глазастая и языкастая окликнула:
– Курсанты, пирожков хотите?
Мы