секунд. Кожа её была выполнена из смеси резины и шёлка и максимально походила на настоящую. В коробке был также пульт управления. Глава Государства нажал кнопку «пуск». Глаза куклы засветились и она произнесла:
– Привет, я Анжела.
– Ну и ну, – подумал Президент.
– Ты такой сильный.
Он максимально приблизился к её лицу, чтобы по оттенку в глазах понять: перед ним евразийская женщина или атлантистка. Но глаза её были нейтральны.
– У тебя большой член, – сказала она. Владимир Владимирович улыбнулся.
– Знаю, об этом Нью-Йорк Таймс пишет каждый день.
– Возьми меня сзади, – сказала Анжела. Он встал и отошёл в другой конец кабинета. Его пошатывало. Сказывалось количество выпитого. «В самом деле, почему у нас всё так официально. Новый Год, Восьмое Марта… На Западе легче к жизни относятся. Надо бы и нам вот этой вот их беззаботности. Эх, была не была. Я же разведён», – подумал Российский Лидер и оглянулся на Анжелу. «Что же мне теперь? Быть ли мне вкрадчиво нежным? Быть ли мне пленительно грубым?» Для начала решил почитать инструкцию. Из описания выяснилось, что у куклы есть несколько программ. Та, которая была активирована в настоящий момент, называлась «Классика». Среди множества других режимов его заинтересовал тот, который назывался «Ерофеев». Он неплохо помнил советскую литературу и мог включиться в игру. Президент активировал новую программу.
– Так это вы Ерофеев? – подалась к нему резиновая баба, и сомкнула ресницы и разомкнула.
– Ещё бы не я, – ответил он.
– Я одну вашу вещицу читала. И знаете: я бы никогда не подумала, что на полусотне страниц можно столько нанести околесицы. Это выше человеческих сил, – продолжила Анжела.
– Так ли уж выше? – польщённый Владимир Владимирович налил себе водки и выпил. – Если хотите, я нанесу ещё больше. Ещё выше нанесу!
Это стало его возбуждать. Кукла засмеялась, как благодатное дитя, и вдруг изогнулась, как падла, и начала волнообразные движения бедрами – и всё это с такою пластикою, что нельзя было глядеть на неё без содрогания.
– Я хочу, чтобы ты меня властно обнял правой рукою – сказала она.
– Что ж. Играй крутыми боками, – подумал Президент, – играй, обольстительница. Играй, Клеопатра! Играй, пышнотелая блядь, истомившая сердце поэта.
Он расстегнул штаны и вытащил свое мужское орудие. Глаза куклы мгновенно померкли, и она повалилась с дивана на пол. «Боже, какая впечатлительная», – посетовал он, поднимая её. – Кто это тебя такую сделал?» Поискав лейбл, он нашёл за её правым ухом надпись SKOLKOVO. «Только у нас могут делать впечатлительных резиновых баб. Да-а, рановато нам на международный рынок выходить», – резюмировал Президент и убрал своё достоинство в штаны. Затем перезапустил секс-игрушку и вернул программу «Классика». Анжела открыла глаза.
– Привет, – сказала она.
– Здоровались уже.
– Ты такой сильный, – нагло повторяла она.
– Слышал,