дружинников, живых и мертвых, но так и не нашел. Зато понял, что значили те слова. По обычаю отцов и дедов, тот князь, чей отец умер, не сидевши на киевском столе, волею других князей не получал на Руси ничего – ни клочка земли. Если бы не Изяслав Ярославич, а младший Всеволод умер раньше брата, не видать бы Мономаху не только Киева, но и Чернигова. Пополнил бы число младших князей-изгоев, добывающих себе столы мечом, сговором и кровью. С вокняжением в Киеве отца Владимир встал в череду наследников, имеющих право на великий стол. Но ведь череда длинная и сколько ждать – один Бог ведает. Можно и вовсе не дождаться. Однако с того времени Мономах твердо знал – он дождется, чего бы то ни стоило.
Владимир Всеволодич пересилил себя, молвил, тронув коня:
– Велю тиуну прислать холопов, чтобы искали гривну.
– Гляди, князь, из Чернигова кто-то поспешает, – заметил Ивор Завидич. – Должно, вести срочные.
Владимир поскакал навстречу. Издали донесся взволнованный крик гонца:
– Князь Всеволод… при смерти.
Мономах, не обронив ни слова, помчался к городу.
2
Забава вприпрыжку, подбирая подолы, взбежала по лестнице, ворвалась в горницу, где сидел отец. Плюхнулась на тяжелый ларь, крытый сарацинским ковром.
– Не хочу! Не хочу!
Топая по полу ногами в мягких сапожках, сердито глядела на родителя. Путята Вышатич оторвал взгляд от грамоты и беспокойно посмотрел на дочь. Девица едва вошла в невестины годы, а уже кренделей выкидывает столько, что хватило б на целый выводок отроковиц. Даром что сирота, росла без матери. Скорей бы замуж выдать. И хорошо еще, Бог послал всего одну дочь. Туровский воевода вздохнул, сложил пергамен.
– Не хочу замуж за Антипу. И за Курмея не хочу! – надрывалась Забава. – Скажи, батюшка, мачехе, чтоб не стращала меня боярскими сынками. Не нужны они мне!
– А кто тебе нужен, Забавушка? Не за простолюдина же тебя, боярскую дочь, сватать.
Из глаз девицы брызнули слезы.
– Да что ж такое, батюшка!
Она стала срывать с висков золотые рясна тонкой работы, с которыми поутру носилась по хоромам, будто коза с колючкой под хвостом, – радовалась отцову подарку.
– Чем я хуже угринки, толстоносой Евдошки Ласловны, на которой женили княжича Ярослава? Тем, что ее дядька Геза напялил на себя корону, присланную из Византии?..
Рясна полетели на пол.
– Ты бы, девка, язык бы… того… – опешил Путята, но Забава в горячке не слышала отца.
– Или княжьи дочки, Янка да Сбышка, лучше меня? У одной руки волосатые, а у другой зубы кривые! Их небось за князей да королей повыдадут? Да у меня, может, тоже… дед посадником в Новгороде был! И дядька Янь Вышатич в Киеве тысяцким служит!..
Забава поняла, что сравнение не в ее пользу, перевела дух.
– Ну вот что, девица-красавица… – попытался быть строгим воевода.
– А разве князья не женятся на боярских дочках? – снова ринулась в бой Забава. – Ольга-княгиня кем прежде была – дочкой перевозчика из Плескова, а нынче аж святой почитается!