внутренней и внешней политики страны решались на заседании политбюро, где Сталин играл первую скрипку. Вот свидетельство современника:
«На политбюро председательствовал Сталин и всех поставил на свое место. В перерыве все члены политбюро прошли в соседнюю комнату, где был накрыт холодный завтрак. Сталин шел один впереди, остальные немного поодаль за ним. Пили только нарзан и боржоми. Вина не было. Иосифу Виссарионовичу подали холодную курицу и сыр. Он первый встал, поевши на скорую руку, и снова прошел в круглый зал».
Остальным аппаратом вождь управлял по телефону.
«Личный телефонный коммутатор Сталина находился в небольшой проходной комнате между приемной и кабинетом, – рассказывал Балашов. – До середины 1925 года здесь посменно дежурили две девушки-телефонистки. Затем их сменили два телохранителя, служившие и телефонистами… Напрямую связаться со Сталиным можно было только по «вертушке», а по остальным аппаратам – через телефонистов.
Сталинский аппарат бесконечно тасовал кадры. Ответственный работник оставался на одной и той же должности не больше года. Как выразился один из старых большевиков: в ЦК работают «прямо-таки маньяки перебрасывания». Это был надежный метод борьбы с оппозицией. Делегаты съезда в кулуарах оправдывали свое голосование против оппозиции страхом «попасть в Туркестан».
Сталин на одном из пленумов ЦК предупредил несогласных с ним:
– Придется их погромить, придется помять им бока. Пусть нас извинят товарищи, что в случае нежелания ликвидировать свои ошибки нам придется поневоле помять бока кое-кому. Уж закон борьбы таков, ничего не поделаешь.
Еще одно пагубное для страны последствие – уничтожение всякой критики и малейших сомнений в правоте высшей власти. Это заметил Троцкий: «Я слышал по трансляции речи на юбилейном собрании московского комсомола несколько дней тому назад. Не буду останавливаться на казенных приветствиях и благодарственных ответах. Ни одной живой мысли! Тов. Тер-Ваганян попытался сделать в своей речи несколько крайне скромных и осторожных замечаний. Указав на гигантскую историческую работу, выполненную комсомолом, тов. Тер подчеркнул недостаточность интернационального момента в воспитании пролетарской молодежи. Он указал, в частности, на то, что «Комсомольская правда» посвящает интернациональным темам слишком мало места. На этих словах его стали злобно прерывать. Попытки тов. Тера продолжать встретили ожесточенную обструкцию…»
Газета «Комсомольская правда» начала выходить в марте 1925 года как главный печатный орган ЦК ВЛКСМ. Упомянутый Троцким Вагаршак Тер-Ваганян, крестьянский сын, был исключен из партии за принадлежность к троцкистской оппозиции.
Своеволия генсек не терпел.
«Начались у нас в техническом секретариате повальные просьбы отпустить на учебу, – вспоминал Балашов. – Первым подал заявление Гриша Каннер, один из основных помощников Сталина.
Сталин говорит:
– Товарищ Дзержинский, вот Каннер подал заявление на учебу. Что вы об этом думаете?
А