заключением на срок от двух до четырех месяцев.
Судам предписывалось рассматривать такие дела в пятидневный срок, приговоры приводить в исполнение немедленно. Если директор не отдавал прогульщика под суд, он сам подлежал уголовной ответственности. Если он принимал к себе на предприятие самовольно ушедшего с другой работы, тоже шел под суд.
Людям запрещали распоряжаться своей судьбой, выбирать место работы, искать занятие по душе… Запреты не действовали! Люди шли на все, лишь бы сбежать с тоскливой работы. На пленуме ЦК, где обсуждался вопрос о трудовой дисциплине, Сталин негодовал:
– Сейчас рабочий идет на мелкое воровство, чтобы уйти с работы. Этого нигде в мире нет. Это возможно только у нас, потому что у нас нет безработицы. Плохо, что нет притока рабочей силы на предприятия из деревни. Раньше деревенские работники мечтали пойти на работу в город и считали счастьем, что их принимают на завод. Надо добиться, чтобы дармоеды, сидящие в колхозах, ушли бы оттуда. Людей, живущих в достатке в деревне и мало работающих, много. Их надо оттуда выгнать. Они пойдут работать в промышленность.
Промышленность получила необходимые рабочие руки. Но новички приходили не только необученные и необразованные. Они не хотели хорошо работать. Скорее ненавидели свое дело. А, как известно из истории, рабы и крепостные работают без желания. Поэтому в оборонной промышленности сохранялся высокий процент брака.
Николай Константинович Байбаков, один из героев советской экономики, многие годы возглавлявший Госплан, с удовольствием вспоминал, как Сталин поручил ему, тогда еще наркому нефтяной промышленности, строить комбинаты по производству синтетического моторного топлива. И вождь распорядился направить на эти стройки заключенных.
«Это была безотказная и мобильная сила, – восхищенно писал Байбаков. – Люди жили в наскоро сделанных бараках и утепленных палатках, в землянках, работали в любую погоду в снег и дождь, мороз и жару, по двенадцать часов в сутки».
Вот осуществленная мечта руководителей советской экономики.
Люди трудятся там, где велено, а не там, где бы им хотелось. Делают то, что приказано, а не то, что они считают нужным. Осваивают те специальности, которые нужны начальству, а не те, к которым есть способность и лежит душа. С предложениями не пристают. Вопросов не задают. Плохой организацией и дурными условиями труда не возмущаются. Исполнив одно задание, переходят к другому.
А те, кто не желает так работать, – тунеядцы…
Что касается самого Стаханова, то его отправили в Промышленную академию. Два года он был начальником шахты в Караганде. Потом его перевели в Москву. С 1943 года он несколько десятилетий руководил сектором социалистического соревнования в Наркомате угольной промышленности.
В 1945 году Стаханов обратился к Сталину:
«Уважаемый Иосиф Виссарионович!
В 1944 году Молотов Вячеслав Михайлович разрешил мне получить трофейную машину. Наркомат обороны выдал мне эту