французский писатель Андре Мальро (André Malraux, 1901–1976), исказил ее дух и недостаточно проник в ее «душу».
Символично, что, совершая поход в Египет, трофеи которого составляют ныне египетскую коллекцию Лувра, Наполеон вдохновлялся историей завоеваний Александра Великого. Находки, сделанные в наши дни подводными археологами в районе Александрии, в свою очередь свидетельствуют, что ряд ценных предметов, имеющих отношение к Мусейону, попали сюда из более древних египетских собраний (39).
То, что Батлер именует в своей книге александрийской парадигмой – накопление древних памятников, их хранение, изучение и популяризация в форме образовательной деятельности и распространения списков канонических текстов, – является, начиная с XIX в., сферой компетенции публичного музея. К нему полностью приложима и выдвинутая ученым «формула» Александрии: «медиатор, фильтр, тезаурус, источник» (40), так же как и характеристика, вытекающая из рассуждений Базена: наука, философия, этика и политика.
Эти формулировки дают понимание того, что связь музея с античным храмом муз имеет глубокую сущностную основу, которую нельзя ограничить классическим портиком и схожей внутренней атмосферой. По мнению экспертов, александрийская парадигма может послужить моделью для построения цифрового, технологического будущего и стать основой новых универсальных проектов всемирного масштаба, в которые будут активно вовлечены и музеи.
Эпоха эллинизма, с которой связана история Александрийского мусейона, охватывала почти тысячелетний период, от Александра Македонского до падения Римской империи. Она не только дала жизнь выдающемуся культурному проекту Древнего мира, но и стала свидетелем его постепенного угасания, начало которому положило Римское владычество (I в. до н. э.).
В ту пору лишь немногие образованные римляне, среди которых философ Цицерон (106–43 до н. э.) или писатель Плиний Младший (ок. 61–113), умели по-настоящему ценить греческое наследие. В Риме строили загородные виллы по древнегреческому образцу и называли их мусейонами, создавая собственные коллекции памятников искусства.
В ауре Александрийского мусейона сформировалась раннехристианская интеллектуальная традиция. Хотя в период европейского Средневековья слово «мусейон» воспринималось как языческое и практически не употреблялось, наследие античности сберегалось в монастырях и аббатствах, игравших роль важных центров раннехристианской культуры. «При обращении базилики в христианский храм, – писал Н. Ф. Федоров, – к средней абсиде пристраивались две другие абсиды, из которых в одной хранились книги, а в другой – сосуды… из первой образовалась библиотека, из второй – хранилище вещественных памятников…» (41).
Древняя христианская церковь канонизировала Аристотеля. В библиотеках и скрипториях аббатств, где копировались не только святые тексты, но и рукописи античных философов и писателей, поддерживалась ученая жизнь Средневековья. Многие храмы и монастыри владели богато украшенными ларцами и сосудами