кто-то нас потреводит. Мы пролежали там весь день и наблюдали, как плоты и пароходы плыли вниз вдоль берега Миссури, и вязаные плоты и тяжело гружёные пароходы боролись с сильным течением посередине реки. Я все рассказывал Джиму о том, как болтал с этой женщиной, а Джим говорил, что она умная гнида, и если бы она сама пошла за нами, а не эти ослы, то не стала бы садиться и тупо смотреть на костер – нет, сэр, она сразу бы взяла собаку. Ну, тогда я спросил, почему она не могла сказать мужу взять собаку? Джим сказал, что он уверен, что она подумала об этом, когда мужчины уже были готовы начать охоту, и они должны были отправиться в город за собакой, а на это уж точно ушла уйма времени, иначе нас как пить дать не было бы в шестнадцати-семнадцати милях ниже деревни – нет, конечно, мы бы поневоле попали в тот же город. Ну, я ему сказал, что мне по фигу, по какой причине они не зацапали нас, если у них это всё равно не выгорело.
Когда уже начинало темнеть, мы высунули головы из чащи, и стали оглядываться вверх, вниз и поперек, ничего мы не увидели, поэтому Джим взял несколько верхних досок плота и соорудил плотный вигвам, чтобы залезть и спрятаться в жару и ливень, и чтобы все было сухо. Джим сделал пол для вигвама и поднял его на фут или выше уровня плота, так что теперь одеяла и все вещи были вне досягаемости волн парохода. Прямо в середине вигвама мы сделали слой грязи глубиной около пяти или шести дюймов с рамкой вокруг него, чтобы удерживать его на своем месте. Так можно было разжечь огонь в ненастную погоду или холода, вигвам не позволил бы его увидеть со стороны. Мы также сделали запасное рулевое весло, потому что одно могло в любой момент сломаться на зацепе или с ним могло случиться что-то еще. Мы установили короткую раздвоенную палку, чтобы повесить старый фонарь, потому что мы всегда должны были ночью зажигать фонарь, когда видим пароход, идущийвниз по течению, чтобы не быть задавленными, и мы не должны были бы зажигать его, когда пароход идёт вверх по течению, за исключением перекатов, где тоже нужно зажигать фонарь, уровень реки был довольно высок, очень низкие банки немного скрыты водой, таким образом, лодки не всегда шли по фарватеру, но рыскали в поисках попутного течения.
В эту вторую ночь мы кочевали семь или восемь часов, с потоком, который составлял более четырех миль в час. Мы ловили рыбу и говорили, и время от времени плавали, чтобы не заснуть. Это было очень здорово – плыть по большой реке, лёжа на спине и глядя на звезды, и нам никогда не хотелось говорить громко, и часто нередко мы смеялись – только тихим смешком. Стояла прекрасная погода, всё время, и с нами вообще ничего не происходило – ни той ночью, ни следующей, ни другими. Каждую ночь мы проходили мимо городов, некоторые из них были на черных склонах холмов, там всегда была просто кучка огоньков. А домов не было видно совсем. На пятую ночь мы проходили мимо Сент-Луиса, и это было похоже на то, как будто весь мир загорелся. В Санкт-Петербурге люди говорили, что в Сент-Луисе живёт двадцать или даже тридцать тысяч человек,