отцы.
И граф, в душе увидев тучи,
Стряхнув их, как налёт пыльцы,
Шёл к Генриху просить совета.
И спорили до хрипотцы.
15
Вот на веранде накрыт стол,
И Генрих вышел, поклонясь,
А граф рукой махнул, смеясь,
И с ним откушать приглашая.
Их ограждает частокол,
Ничто беседу не смущает.
Наш кучер крепок и высок,
Душою добр, лицом светел,
Он предан графу. И песок
В часах настольных остывает,
А спора жар не утихает,
И я поведаю о том.
Граф с грустью недоумевает:
Что стало с чувствами его?
Супругу любит, но они
Друг к другу всё охладевают.
Они ещё ведь не стары,
Ей восхищаются в округе,
В него другие влюблены,
Но ищет счастья он в супруге!
Когда случилось отдаленье?
И как вернуть восторг былой?
Генрих ответил: «Я порой
То же предчувствую сомненье:
С Луизой в браке я давно,
И часто наша жизнь – привычка,
Ищу к двери этой отмычку,
Ведь ключ уже канул на дно.
Но верю, что любовь живёт:
Быть может, дремлет иль болеет,
Но сердце снова запоёт,
И затрепещет, обомлеет».
«Твоей бы веры мне крупицу», —
Вздохнул угрюмо де Монтень, —
«Зову Клотильду прокатиться,
А ей то некогда, то лень.
Я приглашаю выйти в сад,
Как раньше, отдохнуть в беседке,
И я как будто виноват:
У ней в гостях опять соседки,
И мне обиднее стократ.
А раньше – как была бы рада
Со мной побыть наедине!
Она была моей отрадой.
Теперь лишь герб наш на стене
Напоминает о союзе.
И брак теперь тяжёлым грузом
Висит, как камень на спине.
Я с превеликою охотой
Её бы пригласил в Париж,
Там дни медовые, как соты,
Бурлит коктейль кафе, афиш!
Но я боюсь и приглашать —
Она Диану не оставит.
«Ну что ты, милый, я ведь мать», —
Мне неизменно отвечает».
Генрих кивнул: «Держись, мой друг!»
…И вздрогнул, словно от укола:
Вдруг между кольев частокола
Изящный веер промелькнул
И скрылся, словно показалось.
«Смириться, ждать: что нам осталось?
Ведь делают так все вокруг».
Вот философский вышел спор,
Но мы, подслушав разговор,
Последуем пока на луг:
…Гонит графиню злой укор;
Туда ведёт её испуг.
16
Пустой осенний бурый луг
Графиню ласково встречает.
Сегодня он – пример и друг:
Как пышно он цветёт в начале
Душистой, радужной весны —
Так и любовь, чьи дни ясны,
Порой не ведает печали,
Покуда шторм не разразится.
Тогда и чувство опалится
О пламя