академгородке, где получает приз – серебряную копию пера Пушкина и Почетную грамоту Сибирского отделения Академии наук СССР. В Грамоте указано: «Мы восхищаемся не только Вашим талантом, но и Вашим мужеством…» В августе того же 1968-го года, потрясенный вводом советских войск в Чехословакию, он пишет «крамольную» по тем временам вещь «Петербургский романс».
Его вызывают на секретариат Союза писателей и делают первое серьезное предупреждение: мол, внимательнее отнеситесь к своему репертуару. В те дни Галич был завален работой, однако параллельно продолжает писать и петь свои песни. Жена требует быть благоразумнее, на какое-то время прекратить выступления, но Галич не может остановиться. Тогда жена просит его хотя бы не позволять записывать себя на магнитофон. Галич дает такое слово, но обещание не держит. Магнитофонные записи с домашних концертов Галича продолжают распространяться по стране. Одна из этих записей становится для Галича роковой…
В начале 1970-х дочь члена Политбюро Дмитрия Полянского выходила замуж за актера Театра на Таганке Ивана Дыховичного. После шумного застолья молодежь, естественно, стала развлекаться – сначала танцевать, затем слушать «магнитиздат»: Высоцкого, Галича. В какой-то момент к молодежной компании внезапно присоединился и отец невесты. До этого, как ни странно, он никогда не слышал песен Галича, а тут послушал… и возмутился. Чуть ли не на следующий день Полянский поднял вопрос об «антисоветских песнях» Галича на Политбюро, и колесо завертелось. Галичу припомнили все: и его выступление в Академгородке в Новосибирске, и выход на Западе (в издательстве «Посев») сборника его песен, и многое-многое другое, на что власти до поры до времени закрывали глаза. В результате 29 декабря 1971 года Галича исключают из Союза писателей, а через полтора месяца – и из Союза кинематографистов.
Положение Галича стало катастрофическим. Еще совсем недавно он считался одним из самых преуспевающих авторов в стране, получал приличные деньги через ВААП, которые от души тратил в дорогих ресторанах и заграничных вояжах. Теперь все это в одночасье исчезло. Автоматически прекращаются все репетиции, снимаются с репертуара спектакли, замораживается производство начатых фильмов. Оставшемуся без средств к существованию Галичу приходится пуститься во все тяжкие – он потихоньку распродает свою богатую библиотеку, подрабатывает литературным «негром» (пишет за кого-то сценарии), дает платные домашние концерты (по 3 рубля за вход). Но денег все равно не хватало. Все эти передряги, естественно, сказываются на здоровье. В апреле 1972-го у него случается третий инфаркт. В захудалой клинике врачи ставят ему инвалидность второй группы, которая обеспечивала его пенсией… в 60 рублей.
А тем временем весь 1973 год официальные власти подталкивали Галича к тому, чтобы он покинул СССР. Вначале он стоически сопротивлялся, но силы