но это поправимо!
– Ты знаешь местных жителей?
– А как же! От них не скроешься! Мы с Ольгой ходим в магазины, на рынок. Все видят, что мы из санатория, спрашивают, кто наш доктор. Как только говорим твое имя: все улыбаются! И сетуют, что вокруг тебя столько красавиц, а ты не женишься! Переживают за тебя!
– А у тебя, видно, есть подруги-холостячки?
– Да ну! Это шутка! Я не о том.
– О чем же?
– Хочу рассказать тебе одну интересную историю. Когда-то очень давно, еще до революции, мой дедушка был бакинским миллионером. Его фамилия Бабаев, а звали Бабабек. В 1920 году, когда к власти в Баку пришли большевики, дед был в Варшаве и знал, что если вернется на родину, то его ждет расстрел или пожизненное заключение. Поэтому остался в Польше. Занимался банковским делом. В молодости он учился в Варшаве. Потом часто ездил туда по делам. С моей бабушкой там познакомился. Когда в 1939 немцы оккупировали Польшу, дедушка с семьей бежал в Таллин. Там ему помогли друзья. Бабушка моя была еврейкой, ей было опасно оставаться в Польше. Мой папа был единственным ребенком. По совету дедушки, папа взял фамилию; Бабаевский.
– Вот откуда у тебя южные корни! Очень занимательная история.
– Это еще не все. Самое интересное впереди. У нас есть семейная традиция: выучить как можно больше иностранных языков. Дедушка свободно разговаривал на немецком, английском, польском, русском, и… на татарском!
– На татарском?
– Дедушке всегда говорили, что он кавказский татарин! Он смеялся и отвечал: «Я турок! Мой язык турецкий!» После тридцать восьмого года в Баку стали писать не турецкий, а азербайджанский. Дед говорил, что это правильно. Папа тоже знал несколько языков, но переживал, что так и не смог выучить язык предков.
– Перестань! Теперь все разговаривают на русском и прекрасно понимают друг друга!
– Может, ты прав! Но это еще не вся история! В сороковом, через год после приезда в Таллин, дедушка умер. Чуть позже не стало бабушки. В сорок первом немцы арестовали папу. Потом, правда, его освободили и определили на работу в комендатуру. Наверное, потому что он был очень грамотным, знал много языков. Он вел бухгалтерию. Папа сотрудничал с тайной партизанской организацией, много людей спас, пленных. Женился он после войны, а еще через десять лет родилась я.
Теймур внимательно слушал Софию. Глазами приглашал ее пить чай. София продолжала:
– Чай очень вкусный! Папа тоже иногда заваривал такой чай.
– А как сейчас папа, жив?
– Умер два года назад, от рака. Никак не мог поверить, что рак нельзя вылечить. Все время просил меня найти книги по своей болезни. Потом понял, что неизлечимо болен. Мой папочка! Как он держался, до последнего дня шутил. Ему было так больно, я знала это, а он улыбался, боялся меня расстроить…
Глаза Софии блеснули, казалось, незаметно навернувшаяся слеза соскользнула куда-то внутрь, спряталась. Допив чай, и дождавшись, когда в глазах не останется и намека на слезы, София взглянула на Теймура.
– За несколько