Ведь человек – есть самый лютый зверь, Когда снедаем властью и богатством. И он безжалостней любого, уж поверь, Коль на кону стоят престол и царства. Но он хитер, коварен и силен, За ним примкнут и те, кто грезит о добыче, Вожак на ветер не бросает слов, Клыки, вонзая в горло славной дичи. Когда-нибудь, но только не сейчас, Достигнув возраста и точки не возврата, Потупив взор, столкнется с силой глаз
Таких же яростных, что и его когда-то. И осознав в душе, что пробил этот час, Он будет горд, почить в последнем бое. Ох, нелегко он жизнь свою отдаст
И стая разразиться диким воем…
Ну а пока – нахрапист и суров, Его войска опять штурмуют стены
И не поможет замку его ров, В их жизни вскоре грянут перемены. И звон мечей, что клацанье зубов, Нещадно рвут, впиваясь глубже в тело. Но этой ночью ждет их теплый кров
И будут сыты снова, раз сумели. Таков закон звериный у Владык, И слабакам, тут не найдется места, Господствуй и владей – коль ты велик, Жестоко подавляя все протесты.
Перон
Безвольный страж гостеприимства, что никогда не одинок
Взирает молчаливо вновь, на суетность стремлений. На судьбы тех, кто буквами меж строк, Спешит в угоду чьих-то направлений. Пусть бьют ветра, метели и дожди
Иль зной палящего и жаркого светила, Меня, прошу, ты снова подожди
И я вернусь, покуда хватит силы. Ты помнишь, груз воззваний и потерь, Весь трепет встреч и боль былых прощаний. Пюпитром жизни, выступаешь и теперь, Что связывает нитью судьбоносных расстояний. Всего лишь шаг в чарующем везде, Всего мгновение, для взвешенных решений. Так мимолетно в спешной суете, Хитросплетение человеческих суждений. Их унесет водоворот перипетий, Смотря сквозь призму множества из окон. Вояж достигнет апогея эйфорий, Локомотивом, что подобен беглым строкам.
Осень
Хоронила осень, то, что август бросил
Травами сухими и листвой, вместо весел
Гребла ветром дуновением, во искупление
Грехов, омывая слезой дождя, небесного проведения. Отбрасывая с лунным светом сомнение, Вкрадывалась в лоно земной тверди. Приносила прошлому – упокоение, От мук суровых, вездесущей смерти. Открывая дорогу новому семени, Прятала его в почву от дурного взгляда, Дабы, когда пробьет нужный час времени, Возродиться смог – зеленью сада.
Бабочка
Я словно мотылек в кромешной тьме ночи, Ступаю к пламени, презревший грань последствий. Сквозь паутину лжи, где скрылись палачи, Порой барахтаюсь и думаю о бегстве. А свет так манит, где-то там, вдали…
И я борюсь за жизнь, мечтая о свободе, Ведь дух ее, живет в моей крови
По зову сердца или же природе. Я продолжаю биться за свою мечту
И чувствую нутром, как рвутся сети. Иной же видит в этом суету, Мне душу вбив булавкой, словно дети. Но я свободен и опять лечу
И каждый взмах крыла – вселяет счастье. На встречу к пламени и яркому лучу, К моей мечте или безумной страсти. Пархают крылья