а – поглядеть, что там такое продаётся. Но, проходя мимо большого зеркала, висевшего посреди стены одной из комнат, вдруг остановился и, сам не понимая почему, посмотрел туда. Вроде бы ничего необычного: отражается он сам, мебель у противоположной стены, картины на стене, проходящие мимо другие посетители.
И, тем не менее, что-то всё-таки было не так. Ричард почувствовал это так явственно, что ему стало не по себе. Он вгляделся в стекло – да нет, всё в порядке: он сам, мебель, несколько картин, стекло ровное и чистое, без пятен и царапин, массивная, хорошо отлакированная деревянная рама с вырезанными на ней листьями и цветами. Что же его смутило? Видимо, показалось. И, постояв ещё немного, он прошёл дальше.
Письменного стола Ричард так и не нашёл, а те стулья, что здесь были, ему не понравились. Но зато магазин был полон множества других интересных вещей: старинные шкафы, допотопные комоды с коваными углами, изящные диваны, кресла и трюмо, секретеры, книги конца прошлого века и старше, резные шкатулки, причудливые пепельницы и простые старые чернильницы, множество дамских и детских безделушек и даже роскошная лошадиная сбруя – пожалуй, времён короля Джорджа Второго – в одном из углов.
Однако сильнее всего его привлекли картины. Сам будучи начинающим художником, он тщательно рассматривал их, переходя от одной к другой. Портреты дам восемнадцатого века, пейзажи, натюрморты, библейские сцены. Некоторые сделаны так себе, но некоторые откровенно хороши и достойны висеть в каком-нибудь аристократическом особняке или музее. Правда, при этом ни одна почему-то не подписана.
У одной из картин он остановился особенно надолго. На ней была изображена женщина в короне и пышном чёрном платье, держащая в руках чёрного же котёнка. Автор явно был талантлив – лицо женщины у него получилось очень выразительным: красивое, энергичное, с волевым и одновременно ироничным взглядом. Королева уверенно смотрела прямо на Ричарда своими тёмными глазами и неуловимо улыбалась. Сзади в отдалении стоял небольшой дом, перед которым рос дуб и была разбита клумба с цветами.
Бумажки с ценой на раме не было, хотя почти на всех остальных картинах они были налеплены. Может быть, цена написана сзади? Ричард аккуратно приподнял картину и осмотрел её тыльную сторону – нет, там никаких чисел тоже не обнаружилось. Что ж, можно спросить у продавца.
Непонятное ощущение, которое он почувствовал в буквальном смысле слова спиной, заставило его обернуться. Прямо за ним, напротив холста, висело то самое зеркало. И с зеркалом этим по-прежнему было что-то не так. Испытывая странное любопытство и какой-то притягательный, волнующий испуг, Ричард подошёл ближе и начал всматриваться.
Вроде бы, всё нормально. Опять в стекле отражается он сам, мебель напротив, только что прошедший мимо покупатель, картины на стене…
– Чёрт! – шёпотом выругался Ричард. Чёрная королева на холсте, которым он только что любовался и хотел купить, двигалась! Она склонила голову, опустила руки, котёнок спрыгнул с них, а она повернулась и зашагала к дому. Что происходит?
Ричард резко обернулся. Нет, на противоположной стене всё было точно так же, как и раньше: женщина в короне и чёрном платье держала котёнка на руках и с тонкой иронией глядела прямо на него. Он быстро приблизился – да, всё в порядке: обычная картина, и на ней ничего не изменилось. Разве что (впрочем, он тут же отмёл это глупое предположение) королева улыбалась чуть явственнее и чуть язвительнее.
Ричард медленно, стараясь успокоиться и взять себя в руки, отвернулся, постоял немного и – не в силах удержаться – снова шагнул к странному зеркалу. Он, мебель, картины на стене. Чёрная королева не двигалась, а стояла с котёнком. За ней возвышался дом, рос дуб и цвели цветы на клумбе. Всё в порядке. Он облегчённо вздохнул.
В книжном шкафу со стеклянными дверцами, который отражался в правой части зеркала, что-то двигалось. Какие-то маленькие белые фигурки. Ричард почувствовал, как внутри него в буквальном смысле слова рухнула гора, но оборачиваться специально не стал. Он подошёл чуть ближе и вгляделся. Это были шахматы! Белый король и белая королева, которые быстро и весьма целеустремлённо шагали мимо корешков книг к стенке шкафа. Повернув головы друг к другу, они, похоже, о чём-то общались между собой.
Он уже знал, что, когда оглянется, то ничего не увидит, но всё равно обернулся. Так и есть: в шкафу никого не было. В два шага оказавшись у него, он распахнул дверцы. Никаких шагающих шахмат – ничего вообще, даже книг.
Ричард не стал больше смотреть в зеркало. Стараясь даже не поворачиваться в его сторону, он опустился на диван возле шкафа и закрыл лицо руками.
– Что со мной происходит? – пробормотал он.
То, что он только что видел, не могло быть реальностью. Не должно было быть ею.
– Мистер, – услышал он чуть погодя. – Мистер… э-э?
– Дадд, – отозвался он, поспешно отнимая от лица руки.
– Мистер Дадд, простите, на диване сидеть нельзя, – почтительно-вежливо, но вполне настойчиво сказал ему продавец.
– Извините.
Ричард вскочил, по-прежнему стараясь не глядеть в сторону зеркала.
– Ничего