у самого памятника, казалось, корнями уходило прямо в гроб. Сейчас ясени образовывали короткую аллею к могиле и плотно сплетались ветками, создавая арочный свод. В дождливую погоду можно было стоять под ним и не бояться промокнуть.
Почему именно ясени, а не клёны, дубы или другие деревья? Скандинавы верили, что ясень соединяет мир живых и мёртвых, что это своеобразная лестница за «грань». Ведь мировое древо Иггдрасиль – ясень. Энви относила этот сакральный символизм к погибшему музыканту. Это окутывало Илмари таинственным и романтичным ореолом.
Несчастная влюбленная превозносила его чуть ли не в божественный ранг и злилась на судьбу, что та жестоко обошлась с человечеством и прибрала одного из самых талантливых, молодых и красивых музыкантов мира. Где он сейчас, блуждает по бескрайним просторам Ма́налы3? Его место среди живых! Энви снова отвлеклась, предаваясь бередящим душу рассуждениям об исчезнувшем идеале. Они как раз прошли под аркой из веток.
Серая гранитная плита с выбитой надписью:
Илмари То́иво Суло
5.01.1965 – 2.04.1990
встречала их обветшалым и сколотым телом. Девушке иногда казалось, что могила важна теперь только поклонникам – она ни разу не встречала тут родственников Суло.
«Пусть они забыли, но мы будем помнить. Я буду. Как этот мальчишка смеет называться его именем?! Он вовсе не Илмари, хоть и похож на него. О, Энви, сколько можно теребить одну и ту же тему, будто ты сомневаешься? На зелёные глаза повелась?»
И тут мысли оборвались. То, что она увидела, шокировало. Могила была разрыта! Вместо аккуратных кустов спиреи и снежноягодника зияла огромная яма.
Энви отпустила руку парня и подошла ближе. Держась за дерево, осторожно заглянула вглубь. Копали неумело: из земли торчали корни и камни, провал доходил до гроба, разломанного и абсолютно пустого! Чудовищная картина до того поразила девушку, что она раскрыла рот от удивления и раздражения.
– Как… какой вандализм! Как это допустили?! – жарко возмутилась она. – Куда только сторожи смотрели? Чтобы кто-то раскопал могилу и унёс тело! Вернее скелет, – поправилась она. – Немыслимо! Ужасное кощунство! Что ты молчишь? – она вспомнила о спутнике и обернулась. Тот уставился на выбитые на постаменте имя и годы жизни, да так недоуменно, будто видел впервые.
– Что это? – его голос странно задрожал. Так же, как протянутая к памятнику рука. – Не может быть… Как умер?
– Конечно, не может! Кто-то разрыл могилу… Подожди, ты о чём?
– Как так? Не понимаю… – рука задрожала сильнее, а на глаза навернулись слёзы.
– Да, умер, – девушка поджала губы. – Двадцать пять лет назад, я же говорила. От сердечного приступа. А ты не слушал, всё твердил, что ты и есть Илмари. И если бы настоящий Суло остался жив, ему было бы за пятьдесят. А тебе на вид явно меньше. Признайся, как тебя зовут на самом деле?
– Илмари… Суло… – отрывисто проговорил парень.
Энви не поняла, назвал ли он своё имя или это был крик скорби о погибшем. Но его странное поведение разжигало