именно такое детство было у Линча.
«Детство было волшебной порой для нас, особенно лето, и самые яркие мои воспоминания о Дэвиде – именно летние, – вспоминал Марк Смит, один из лучших друзей Линча в Бойсе. – Наши двери разделяло всего метров десять, и после завтрака мы тут же неслись на улицу и играли днями напролет. Неподалеку были незанятые участки, и мы брали отцовские лопаты, строили огромные подземные форты и просто лежали в них. Мы были в таком возрасте, когда мальчишки очень сильно увлекаются играми в войну»[4].
И у матери, и у отца Линча были братья и сестры (по двое с каждой стороны), и все, кроме одного, были женаты и имели детей, поэтому семья была большой – с великим множество тетушек, дядюшек и двоюродных братьев и сестер. Все они время от времени собирались в доме дедушки и бабушки Линча по материнской линии в Бруклине. «Тетя Лили и дядя Эд были добрыми и приветливыми людьми, а их дом на Четырнадцатой улице был словно рай: у Лили был огромный стол, который занимал большую часть кухни, и за ним помещались все, – вспоминает кузина Линча Елена Зегарелли. – Когда приходили Эдвина и Дон с детьми, это был большой праздник: Лили готовила роскошный обед, и подтягивались все»[5].
Родители Линча были исключительными людьми. «Наши родители разрешали нам делать абсолютно сумасшедшие вещи, сейчас ты бы не стал такого делать, – сказал Джон Линч. – Они были очень открытыми и никогда не заставляли нас поступать так или иначе». Первая жена Дэвида Линча, Пегги Риви, рассказала: «То, что Дэвид рассказывал мне о своих родителях, совершенно экстраординарно: если у ребенка появлялось желание чему-то научиться, чему бы то ни было, оно воспринималось абсолютно серьезно. У них была мастерская, где можно было творить все что угодно, и немедленно возникал лишь один вопрос: как нам это сделать? Идеи в голове мгновенно воплощались в реальном мире, и это было очень сильно».
«Родители Дэвида поддерживали желания своих детей быть теми, кем им хочется, – продолжила Риви. – Но у отца Дэвида были иные стандарты поведения. Относись к людям хорошо и когда что-то делаешь – делай это хорошо. У него было с этим очень строго. Дэвид тоже отличался исключительным перфекционизмом, я уверена, что это как-то связано с его отцом»[6].
Друг детства Линча, Гордон Темплтон, запомнил мать Линча «отличной домохозяйкой. Она шила одежду для детей и была мастерицей на все руки»[7]. Родители Линча сохранили романтику по отношению друг к другу. «Они всегда держались за руки и целовали друг друга на прощание», – рассказала Марта Леваси, а еще, подписывая письма, мать Линча писала «Санни» и рисовала рядом солнышко и «Дон» – и рисовала рядом деревце. Они были убежденными пресвитерианами. «Это была важная часть нашего воспитания, – говорил Джон Линч. – Мы ходили в воскресную школу. А наши соседи Смиты были полной противоположностью нашей семье. По воскресеньям Смиты заводили свой роскошный Форд Т-берд и уезжали кататься на лыжах, а мистер Смит курил сигарету. Мы же забирались в наш Понтиак и ехали в