Филомены. Сэр Геркулес явился как раз вовремя, чтобы спасти ее от такой несчастной судьбы; его настолько очаровали благородство и красота Филомены, что после всего трехдневных ухаживаний он сделал ей официальное предложение, которое было принято девушкой с не меньшей радостью, чем ее отцом, увидевшим в будущем английском зяте неиссякаемый и надежный источник доходов. После скромной свадьбы, на которой роль одного из свидетелей исполнял английский посол, сэр Геркулес с женой морем вернулся в Англию, где их ждала, как выяснилось, небогатая событиями, но счастливая жизнь.
Кром со всей своей карликовой челядью привел в восторг Филомену, которая впервые в жизни почувствовала себя свободной, живущей в дружелюбном мире, среди равных. Ее вкусы и вкусы ее мужа почти во всем совпадали, особенно это касалось музыки. У Филомены был красивый голос, на удивление сильный для такой маленькой женщины, она безо всякого усилия брала «ля» в альтовом ключе. Под аккомпанемент мужа, который, как уже упоминалось, играл на своей миниатюрной кремонской скрипке, держа ее как виолончель, она исполняла все самые жизнерадостные и самые нежные арии из опер и кантат своей певучей родины. А однажды, усевшись вместе за клавикорды, они обнаружили, что в четыре руки могут сыграть все, что написано для двух рук обычного размера, и это открытие впредь неизменно доставляло сэру Геркулесу несказанное удовольствие.
Когда не музицировали и не читали вслух по-английски или по-итальянски, что делали весьма часто, они предавались здоровому времяпрепровождению на свежем воздухе: катались в маленькой лодочке по озеру, но чаще ездили верхом или в коляске – эти развлечения, совершенно новые для Филомены, приводили ее в особый восторг. Когда она в совершенстве овладела мастерством наездницы, они с мужем нередко охотились верхом в парке, в те времена гораздо более обширном, чем теперь. Дичью служили для них не лисы и зайцы, а кролики, а свору охотничьих собак заменяли три десятка черных и бежевых мопсов, которые, если их не перекармливать, способны гнать кролика не хуже, чем собаки других мелких пород. Четверо карликов-грумов в алых ливреях верхом на белых эксмурских пони пускали свору по следу, а господин и госпожа в зеленых охотничьих костюмах скакали за ними либо на черных шетландских пони либо на пегих нью-форестах. Картину такой охоты – собаки, лошади, грумы и господа – запечатлел Уильям Стаббс, чьим талантом сэр Геркулес восхищался настолько, что, несмотря на обычный рост художника, пригласил его погостить в имении для создания этого полотна. Еще Стаббс написал портрет сэра Геркулеса и его супруги в их лакированной зеленой коляске, запряженной четырьмя шетландцами. На сэре Геркулесе бархатный камзол сливового цвета и белые бриджи; Филомена – в цветастом муслиновом платье и шляпе с очень широкими полями, украшенной розовыми перьями. Две фигуры в нарядном экипаже четко выделяются на фоне деревьев; в левой части картины деревья отступают и исчезают вдали,