если бы, конечно, на них допускали жадную до скандалов и нечистоплотную пишущую братию.
Съезжались, как правило, к девяти. Оглашая окрестные перелески веселыми клаксонами, которые озорно выпевали то «Кукарачу», то «Боже, царя храни», то «Арлекино», то что-нибудь блатное. Столь же разнообразны и причудливы были наряды, превращавшие эстрадных звезд в сказочных птиц с экзотическим тропическим оперением. Но случайного свидетеля, если бы таковой был допущен на эти элитарные вечеринки, более всего поразил бы тот шарм, та эксцентричность, которая сквозила в жестах, словах, интонациях гостей, – тщательно проработанная визажистами и имиджмейкерами утонченная вульгарность.
Пати у Ольги не имели каких бы то ни было четких программ, которые характерны для найт-клубовских мероприятий для быдла и на которых звезды бывают либо с целью заработать, либо отметиться в прессе. У Ольги отдыхали, а не работали. Поэтому незатейливая светская болтовня то и дело прерывалась блестящими импровизациями, на которые большие мастера способны лишь в раскованной дружеской обстановке. N с невесть откуда взявшейся мандолиной с блеском воспроизводила зажигательную песенку Мэрилин из фильма «В джазе только девушки». O и P пародировали телефонную беседу российского и американского президентов, а R – телерекламу прокладок от «Джонсон и Джонсон». S имитировал на ритм-гитаре мужской оргазм. T, прикинувшись простолюдинкой, со знанием дела материла всех присутствующих вместе и каждого в отдельности. U профессионально стриптизировала, прогуливаясь туда-сюда по длинному фуршетному столу… Фантазиям гостей не было предела.
Были они изобретательны и в самых невероятных сексуальных фантазиях, которыми по артистической традиции каждый делился со всем обществом. Это был своего рода конкурс – с непременным призом для победителя и регулярным составлением чартов.
Необходимо отметить, что эта великосветская тусовка отличалась большой свободой нравов и раскованностью в сфере интимных отношений. Ни одна связь, как правило, не продолжалась более двух дней. Партнеры выбирали друг друга с необычайным легкомыслием, руководствуясь зачастую такими несерьезными соображениями, как удобный покрой платья, позволяющий вступить в контакт не снимая его, или отсутствие колготок, или наличие галстука для связывания рук при садомазохистском сексе.
Причем все это считалось, в общем-то, не интимными отношениями, а товарищескими, поскольку все происходило между тысячу лет знакомыми друг с другом людьми. Интимными отношениями в этом богемном кругу квалифицировался секс без презерватива, которым занимаются один мужчина и одна женщина.
Знал ли Николай об этой своеобразной стороне Ольгиных вечеринок? Как умный человек, по-видимому, предполагал о возможности подобной эксцентричности, но не придавал этому большого значения. Все эти затейливые шалости с лихвой компенсировались легким комплексом вины, благодаря которому Ольга из кожи вон лезла