около них, шедшая в школу Гаврикова.
– Ничего, – отмахнулся Тюлькин, – Давай, топай себе дальше!
Зина передёрнула плечами:
– Вообще-то с девочками не положено грубо разговаривать!
– Вообще-то девочкам не положено совать свой нос в мужские дела! – парировал Вадька.
– Подумаешь! Очень-то надо! – хмыкнула Гаврикова и пошла к школе.
– А теперь смотри! – в предвкушении реакции друга, торжествовал Вадька, – Я положу тетрадь в свой портфель, и он всё решит! Да ещё и запишет твоим почерком!
– Ну, конечно! Трепись больше! – с сомнением в голосе хмыкнул Герка.
– Это ещё не всё! Он может чинить поломки! Если ты в него кладёшь порванный листок, то достаёшь целый и невредимый! Смотри! – Вадька взял тетрадь и разорвал её на четыре части.
– Ты! Придурок! Что ты делаешь?! – завопил Герка, пытаясь выхватить тетрадь.
– Не дрейфь! Ща всё будет нормально, – Вадька с видом фокусника вложил порванную тетрадь в свой портфель, щёлкнул замком, торжественно досчитал до трёх, затем открыл и с торжествующей улыбкой опустил руку внутрь. Улыбка потихоньку стала сползать с лица. Он вытащил руку из портфеля, держа двумя пальцами клочки бумаги.
Герка, до этого замеревший в ожидании чуда, резко встал, со всего маха толкнул Вадьку и со слезами на глазах зло произнёс:
– Ну, ты и гад!
– Герка, подожди! Это просто какой-то сбой! Давай ещё раз попробуем!
– Знать тебя больше не хочу! – выкрикнул уходящий друг.
– Герка, ну хочешь, я всё заново перепишу?! – умолял его Вадька, входя следом за другом в школу.
Герка, не оглядываясь, пренебрежительно махнул рукой.
– Ну, прости, пожалуйста! – понимая, что натворил, громко крикнул, всхлипнув, Вадька.
Из-за висящих курток и ветровок выглянула тётя Клава:
– А это ты? Прощенья просишь? Ну-ну!
Вадька вытер глаза рукавом и исподлобья посмотрел на нянечку.
– Вам хорошо, а я только, что друга потерял!
– Ничего, – похлопала Вадьку по плечу нянечка, – Если друг настоящий, он поймёт и простит! Дружба она ведь только предательства не терпит. А ты ж ведь не нарочно, а так, по глупости. А я тебе что говорила? Чужого не бери! От него одни неприятности!
– Тёть Клав, – понемногу успокаиваясь, спросил Вадька, – А откуда вы всё наперёд знаете?
– Я?! – удивилась нянечка, – А чего я такого знаю?
– Ну, вот, например, что мне в футбол играть не придётся или, что я прощения просить буду.
– Да я и не знала этого вовсе – забубнила вдруг тётя Клава, вытащив из кармана тряпку и начав возить ею по чистому окну, – Так болтаю всё подряд. А ты чего слушаешь бабку старую? А ну-ка, иди на урок! Вон уже звонок сейчас прозвенит!
Вадим, удивлённый смущением нянечки, повернулся и пошёл к лестнице. А тётя Клава всё продолжала что-то бубнить, с таким усилием водя тряпкой по стеклу, как будто хотела протереть в нём дырку.
Занятия прошли как в тумане. Вадим ещё несколько раз вкладывал клочки тетради в портфель