вторник, ближе к вечеру, Хилари Томас отправилась за покупками в район Беверли-Хиллз. Вернувшись домой, она оставила свой светло-кофейный «Мерседес» на небольшой стоянке в виде подковы. Теперь, когда модельеры вновь разрешили женщинам быть женственными, Хилари радовалась, что смогла накупить множество нарядных платьев, каких не было в магазинах в пору повального увлечения одеждой чуть ли не солдатского образца. Ей понадобилось трижды ходить в дом и возвращаться за новой партией покупок.
Доставая из машины последний сверток, Хилари почувствовала на себе чей-то взгляд. Она огляделась по сторонам. Заходящее солнце залило все вокруг золотистым светом. На газоне играли двое ребятишек. По тротуару семенил коккер-спаниель. Кроме ее «Мерседеса», неподалеку стояли еще две легковушки и крытый фургон, но во всех трех машинах как будто никого не было.
– Ведешь себя как идиотка! – обругала она сама себя. – Кому ты нужна?
И все-таки, отнеся домой последний пакет и вернувшись, чтобы завести машину в гараж, Хилари вновь почувствовала, что за ней следят.
Около полуночи, читая в постели, Хилари услышала слабый шум внизу. Она отложила книгу и прислушалась.
Шелест раздавался со стороны кухни, в районе черного хода. Прямо под ее спальней.
Хилари встала с постели и надела купленный сегодня халат из синего шелка.
В верхнем ящике ночной тумбочки она хранила автоматический пистолет тридцать второго калибра. Хилари извлекла его оттуда и немного помедлила, прислушиваясь.
Она ужасно глупо себя чувствовала. Наверное, дом дает усадку – такое случается. А с другой стороны, она прожила здесь шесть месяцев и ни разу не слышала никакого шороха.
Хилари вышла на лестничную клетку и всмотрелась в темноту первого этажа.
– Кто здесь?
Ей ответила тишина.
Держа перед собой пистолет, тяжело дыша и тщетно пытаясь унять дрожь, она спустилась по лестнице, пересекла гостиную и включила свет. Странные звуки не прекратились, но в кухне никого не оказалось. Все выглядело в точности как всегда. Крашеный пол из сосновых досок. Горка из такой же сосны, с керамической окантовкой. Выложенные белой плиткой полки. Сверкающие чистотой кастрюли и прочая утварь. Ни единого признака, что здесь побывал чужой.
Она задержалась на пороге и снова прислушалась. Ничего. Только нервное гудение холодильника.
Набравшись храбрости, Хилари приблизилась к задней двери. Та оказалась на запоре. Она включила свет во дворике позади дома и подняла штору. Снаружи, по правую руку от нее, мерцала водная гладь бассейна. По левую расположился розарий; яркие лепестки фосфоресцировали среди темной зелени. Всюду царили тишина и покой.
«Определенно дело в усадке, – решила она. – Тьфу! Я становлюсь мнительной, точно старая дева».
Хилари приготовила сандвич и взяла на кухне бутылку холодного пива. Она не стала выключать свет: это должно отпугнуть налетчика, если такой объявится.
Хилари