с места в пляс! И пляшет себя. Это тоже душевная беседа. Или, как поется в одной русской песне: душевный разговор.
То же самое ты можешь проделать и в песне, и в игре, и через любые инструменты, творя хоть музыку, хоть вещи. И можно душевно поговорить с деревом или могилкой. Можно пойти и пожаловаться речке, а можно Матушке Сырой Земле…
Всё вокруг нас очищает, если человек способен быть душевным. Но, может быть, вернее было бы сказать, что оно освобождает от груза, а вот очищать способен лишь человек. Потому что для настоящего очищения человеческого сознания нужен тот, кто сам обладает им и понимает, что такое сознание и очищение.
Поэтому мазыки считали, что душевная беседа облегчает душу и освобождает ее от груза на время. Но для того, чтобы произошло полное очищение навсегда, обычной душевной беседы недостаточно. К ней надо добавить умение убирать корни тех болей, что поселяются в сознании.
Часть из них убираются ворошением, исповедью, часть зерцалами. Есть и другие приемы. В сущности, это все составные части кресения, которыми обязательно надо овладеть. Но все они действуют только в том случае, если освоено понятие душевной беседы. Объяснить ее лучше мне трудно, она слишком проста. Проще показывать. Поэтому дальнейшее изучение надо проделать либо самому, просто наблюдая за тем, как люди разговаривают в жизни. Наблюдая и за собой, поскольку любой из нас владеет этим искусством в совершенстве.
Или же приезжая туда, где это искусство изучается. Вместе с теми, кто поставил перед собой сходную задачу – исследовать.
Впрочем, я надеюсь, что последующий рассказ о кресении, хоть и не прямо, но позволит усилить понимание и душевной беседы.
Слой второй. Имя душевного камня
Душевная беседа облегчает душу, ослабляя внутреннюю напряженность, но не очищает сознание, потому что не убирает корней душевных болезней. Однако это относится к обычной душевной беседе, к той, что время от времени ведут все люди. Почему она не становится очищением?
Предполагаю, потому, что люди не ставили перед собой такую задачу намеренно. Они просто беседовали до тех пор, пока не ощущали облегчения, и тогда останавливались, удовлетворенные уже тем, чего достигли.
А что будет, если эту задачу поставить? Можно ли использовать то, что открывается нам через исследование душевной беседы, для настоящего очищения? Для полного убирания той «тяжести», что лежит на душе, которую мы обычно называем камнями, давящими душу?
Для ответа на этот вопрос придется посмотреть, что же нам открылось в душевной беседе.
А открылось нам следующее. Во-первых, мы прекрасно видим и осознаем все, что содержится в нашем сознании. Это отчетливо проявляется в том, как мы говорим и как голосом выделяем все значимые слова и придаем им смыслы.
Во-вторых, понимая, что эти значимые слова есть имена тех образов, что открываются за ними, мы должны признать, что это особое звучание мы не просто извлекаем из голосовых связок. Мы берем его из содержания самого