взвыл Элтон, баюкая крыло.
– Врешь, – знакомым хриплым писком отозвался жираф. – Это я.
– Аксл?
– Ну так.
– А шею ты, видать, на гормончиках вырастил? – ехидно заметил Элтон.
– Даешь гормоны! – и жираф приподнял шкуру, под которой обозначились Дафф и Слэш, стоящие друг у друга на плечах.
– А задние ноги? – встревожился Элтон. – Кто зад?
– Секрет, – подмигнул Аксл, – для ма-аленькой компании.
Элтон сделал вид, что секрет ему нимало не интересен. Хотя ему было ужасно любопытно. Они с жирафом взялись за лапы и, подхватив по дороге ругающего каких-то скунсов слона, двинулись отдыхать и расслабляться. Но не тут-то было!
Откуда ни возьмись, выписывая ногами невообразимые кренделя и горланя тирольские йодли, к ним аллюром три креста подскакал индюк. Элтон кошмарно заухал и взлетел, слон рассыпался окончательно, а жираф, отчаянно бранясь, угодил вверх копытами прямо в колючие кусты. Задняя же его часть, оказавшись всеми любимым и уважаемым Билли Рэем Цирусом (который был известен лишь своей лягушачьей песенкой «Эки-бреки-ха», а боле ничем), демонстративно плюнула и прыгнула в бассейн. Фредди, мгновенно явившись туда, где весело, схватил Брайана за красный нос и швырнул вслед за Цирусом. Туда же попрыгали составные части слона и жирафа. Элтон, из дальних странствий возвратясь, макаться отказался наотрез, мотивируя это разгулявшимся диабетом.
– Эх ты, ацидофилин! – осмеял его Фредди и, схвативши за крыло, отправил соломенношляпого в бездну вод.
Купальщики же уже устали плавать. Они повылазили и, усевшись на бортике, стали курить, а кто был некурящий, просто бултыхал ногами в воде.
– Пошли плясать! – уговаривал всех Фредди. – Я угощаю!
Все тут же с удовольствием расселись за столиками у танцплощадки и сделали заказ:
– Джину!
– Виски много!
– Водочки, пожалста!
– Молочку бы кипяченого!
– Ликер киви подать!
Венчал все мощный бас Тейлора:
– ЛИМОНАААДУ!
– А плясать? – угрюмо спросил Фредди, но все уже уткнули носы в бокалы. Тогда он стал плясать сам. Он с увлечением прыгал, скакал, резво вскидывал ноги и ронял танцующих, неизменно говоря: «Пардон», словом – научно изыскивал различные модификации в области танцев, напрочь забыв то, чему его учили Слип и Джозеф Локвуд, а равно забыв и о том, кто, собственно, такие эти чертовы Джозеф Локвуд и, в особенности, Слип.
– П-предатели, – пыхтел Фредди, бросая взгляд на вдохновенно насасывающихся спиртягой друзей. – П-пиявицы. Поди-ка!
И он, схватив в охапку уснувшего за столиком Роджера, принялся отплясывать с ним залихватский танец «болеро». Проснувшийся товарищ возмущенно закрякал. Фредди не обращал внимания на сопротивление партнера и продолжал крутиться и вертеться, как шар голубой. И тут кто-то так наподдал Фредди под коленки, что танцор с хрустом сложился