нуждаются в заботе мужчин, и ничто не могло поколебать этого убеждения. Даже дом в Блумсбери.
– Джорджиана, ради бога! Если бы мама это услышала…
– …то сказала бы, что я недостаточно стара для подобного, – со вздохом закончила Джорджиана.
– Нет, – возразила Сьюки. – Она бы этого не сказала, потому что ты слишком умна, и не стала бы огорчать ее. – Она послала сестре многозначительный взгляд.
Джорджиана тяжело вздохнула.
– Прости, Сьюки. Знаю, ты очень рада полученному приглашению на прием, и не хочу своим подавленным настроением все испортить.
– Просто ты взволнована, как мне кажется, – милостиво ответила Сьюки. – Ох, я и сама как на иголках! До сих пор не могу поверить, что миссис Пагеттер удалось внести наши имена в список приглашенных ее племянницы, когда всем вокруг известно, что предполагается тихий прием только для членов семьи и близких друзей. Я слышала, там будут по крайней мере два виконта и одному Богу известно кто еще. – Она бросила прощальный, исполненный печали взгляд на ворох лент и повернулась к Джорджиане. – Думаю, мы с тобой составим отличный дуэт, раз обе будем в белом.
– Как ты добра, Сьюки. – Таким образом она обычно выказывала свою солидарность. – Но даже увидев нас стоящими рядышком, никто и не подумает, что мы сестры. Хотя, надеюсь, нам не придется долго стоять друг подле друга. Тебя отнесет от меня волной смеха и болтовни, как только прибудем на место, и ты окажешься в эпицентре веселой компании. В то время как я отыщу для себя тихий, неприметный уголок, где и укроюсь ото всех. Надеюсь, у Дюранов есть пальмы в больших кадках.
– Укроешься за пальмой в кадке? Что за идея? Не станешь же ты отказываться от шанса, который мама с таким трудом для нас добыла?
– Для тебя все сложится наилучшим образом, – запротестовала Джорджиана, – потому что не на твой бюст будут смотреть все присутствующие мужчины. Нет, они запомнят черты твоего лица, возможно, даже какого цвета у тебя глаза. Что касается меня, то их взгляды не поднимутся выше шеи, и все из-за вот этого. – Она с отчаянием указала себе на грудь. – Ах, мой бюст слишком велик и тяжел… и с ним неудобно скакать верхом.
– Потому что привыкла ездить галопом. Вот если бы выбирала более спокойную манеру верховой езды…
– Не стану я выбирать более спокойную манеру верховой езды потому лишь, что на мой тринадцатый день рождения у меня выросла грудь!
– Однако именно так леди подобает кататься на лошади, – отозвалась Сьюки и, озадаченно покачав головой, шагнула к зеркалу полюбоваться своим отражением.
А Джорджиана осталась при мнении, что, какой бы красивой и женственной ни была Сьюки, в глубине души она похожа на свою мать. Именно по этой причине Джорджиана, хоть и испытывала к сводной сестре теплое чувство, никогда не была с ней абсолютно откровенной.
Как когда-то с Эдмундом, который был единственным человеком, после папы, принимавшим ее такой, какая она есть.
Глава 5
Эдмунд пробрался через толпу людей, осаждавших ограждения Дюран-Хаус, и назвал