Зимушка-Зима?
– Ниночка, ты еще не ушла? Все уже разбежались.
– Видишь, какие горы разобрать надобно. Конец года. Домой тащить бумаги не хочется. Какая разница, где сидеть – тут или дома.
– Понятно. Я сейчас, – Тамара Афанасьевна поставила сумку на свободный стул, сняла шубку, аккуратно положила сверху, и вышла из кабинета.
– Угу, – не отрывая глаз от бумаг, пробормотала Нина.
Спустя минут десять Тамара вернулась с небольшим разносом, на котором стояли вазочка с конфетами, тонко нарезанный сыр, колбаска и хлеб. Следом за ней охранник внес горячий чайник.
– Ставь, Ванечка, чайник на столик, я уберу тут. Да, Ванечка, не пропусти там посыльного.
– Не беспокойтесь, Тамара Афанасьевна, я на вертушке предупредил ребят.
Едва за охранником закрылась дверь, Тамара слегка выдвинула журнальный столик, стоящий в углу кабинета, не спеша убрала стопку журналов и каких-то бумаг, вытерла пыль и расстелила белую салфетку. Нина, оторвавшись от бумаг, смотрела на действия подруги.
– Ты что это затеяла? И чего домой не идешь?
– А вот сейчас посидим, чаек попьем, поболтаем, как в былые времена, а там, глядишь, и Гриша подъедет и развезет нас по домам. Я ему позвонила, и детей предупредила, что задержусь. Большие уже, сами поужинают. Отдохнуть и поговорить с подругой имею я право? Или как? А ты пока работай, не отвлекайся. Я позову, когда все готово будет.
Тамара все так же неторопливо расставила чашки, в которые положила по чайному пакетику, разложила вилки и тарелочки. Спустя какие-то минуты, на столике красовались: пара горшочков с горячим, салат, еще какая-то вкусно пахнущая снедь и бутылка конька.
– Все! Хватит вертеть свои бумажки! Куда они денутся! Подходи, поужинаем, языками почешем! Да пойди, руки вымой с мылом.
– Узнаю мою подружку! Адью, работенка! Мы с Томкой пьянствовать собрались! Не отходя от рабочего места! Аморально, дорогая!
– Иди, иди! Мой руки. А про мораль опосля поговорим!
Они сидели в креслах друг напротив друга. Верхний свет давно выключили и цветные, мелькающие тени от беззвучно работающего телевизора придавал кабинету некую атмосферу своеобразного уюта.
– До чего же мы дожили, крысы конторские! Мы даже отдыхать разучились нормально. Нет бы, спуститься вниз, перейти дорогу и посидеть в кафе, за столиком, как все нормальные люди. Привыкли все на бегу, на коленке, и бумаги подписывать, и жрать!
– Вот именно – жрать! Потому что ни одна нормальная баба, ой, простите! – женщина! В такую пору так не объедается!
– Да ладно, тебе, Томик, ворчать! Хорошо сидим! Давай еще по глоточку! За тебя, за ту, которая не дала умереть подруге от голода!
– Давай. И за подругу, которая забывает, что надо нормально и вовремя принимать пищу насущную.
– Тогда за нас с тобой и хрен с ними! А коньячок ничего, хорош!
– И мы ничего, приголубили его родимого!
– Половинку