повесим Джима Томаса на кислой яблоне,
Когда придет революция.
Солидарность навеки,
Солидарность навеки,
Потому что в единении сила…
На большевистский вкус эта песенка довольно-таки пресная и совсем не кровожадная. Товарищи начинают отпускать по адресу англичан весьма презрительные и недвусмысленные замечания, но их вовремя берет на узду Горбачев. Мрачно и внушительно он кидает:
– А ну-ка легче на поворотах.
Поздней ночью развеселой гурьбой делегация возвращается в свои вагоны. Рядом с нашим «дамским» купе помещаются четверо англичан, из которых один – представитель Кентского графства, особенно сильно на взводе. Он долго стукается головой в смежную с нами стенку и сочно проклинает на самом зернистом жаргоне все и вся.
Мои англичанки страшно шокированы.
– What a shame![10]
Понемногу все затихает. Мерно стучит поезд.
– Sleep well. Sweet dreams![11]
Утром прибыли в Харьков. На перроне стояли представители украинского правительства, Центрального комитета горняков Украины, Харьковского горкома и пр. Делегацию провели в бывшие царские покои, а затем к выходу. И тут нашим глазам представилось неожиданное зрелище; вся огромная площадь перед вокзалом была запружена народом. Большевики решили встретить делегацию с помпой и согнали на площадь делегации от всех больших харьковских заводов. Ну а обычные зеваки всегда и везде найдутся. Как только делегаты показались на перроне – раздались звуки Интернационала. Играл большой оркестр одного из заводов. Делегаты были видимо польщены; председатель Лэтэм и секретарь Смит произнесли приветственные речи. Переводила Игельстром. Я так до конца поездки и не смогла понять Лэтэма, его акцент остался для меня вечной загадкой. И поэтому, когда он начинал говорить, я в панике пробиралась к Софье Петровне и умоляла ее перевести его речь. И она всегда помогала.
После речей с той и с другой стороны нас обступили фотографы и засняли со всех сторон. Вообще, нужно сказать, что эта английская делегация была в особом фаворе.
Нас фотографировали на протяжении всего пути. Снимки поступали в ведение горкомов и губкомов и оттуда направлялись в Москву. К моменту отъезда делегации в Англию каждому участнику ее был поднесен красивый альбом в кожаном переплете, состоявший из фотографий с надписями – когда и где они были засняты. Переводчицам такого альбома, несмотря на их просьбы, получить не удалось. Как мне писали потом делегаты, альбомы эти хранятся у них, как одно из самых ценных воспоминаний. А самовары стоят в виде украшения на видном месте в их квартирах и напоминают им о далекой экзотической стране и о феерической поездке по Кавказу и Закавказью.
В Харькове снова было большое собрание в городском театре. На этот раз мы остановились в гостинице, а не в вагонах, так как должны были провести в столице Украины два дня. Вечером нас повезли в театр, на следующий день делегация разделилась на две части, одни осматривали город, машиностроительный завод; другие посетили детские ясли; третьи, наиболее уставшие, остались отдыхать в гостинице. На следующий день вечером мы выехали в Донбасс.
Делегаты относились чрезвычайно серьезно к своей миссии. У всех были блокноты, в которые они старательно записывали