от своих родных и знакомых, а Софья Петровна – от испанца. Она жадно вчитывается в его письмо и по временам смеется. Оказывается, он пишет ей по-русски. А в России он недавно и учится под ее руководством.
Несмотря на десять лет, которые прошли с того ростовского вечера, я как сейчас вижу перед собой ее раскрасневшееся лицо, когда она читает мне для демонстрирования его познаний последнюю фразу:
– Я ты много лублу. А сиводни я спал плохо, воеваль немночько с клопых.
Оказывается, что и в четвертом доме советов клопов такое множество, что обитатели не могут спать. Это «воеваль немночько с клопых» долгое время было поводом для веселья у нас с Софьей Петровной.
То, что я сейчас описываю, повредить Софье Петровне никак не может. За эти годы произошло многое, что изменило и ее работу, и ее жизнь. Несмотря на ее необычайную преданность большевикам и идее мировой революции, в 1930 году, во время чистки произошла такая сцена.
Большой зал во Дворце труда. Идет чистка профсоюзов. В президиуме сидят видные коммунисты и делегаты от фабрик и заводов. В зале человек пятьсот согнанных с тех же заводов рабочих, которые должны присутствовать при том, как из профсоюзного аппарата изгоняют «примазавшихся», «обюрократившихся» врагов рабочего класса. Председатель вызывает;
– Товарищ Игельстром.
На эстраду выходит стройная женщина. Следуют обычные вопросы о месте рождения, о возрасте, о занимаемой должности, о политических взглядах. И наконец, среди общего молчания падает, как камень, вопрос:
– Кто был ваш отец?
– Офицер.
– А, офицер? Да, верно, у вас так и во всех анкетах стоит. Но только не скажете ли вы нам, какую должность он занимал.
Легкая заминка. Потом:
– Он был генералом.
– Генералом? Так, так. Но это все-таки не должность. А не был ли он генерал-губернатором в Варшаве?
– Да, был.
Ответ звучит тихо и безнадежно.
– И вы все эти годы скрывали, что ваш отец занимал такую должность, расстреливал рабочих и крестьян. Вы даже имели наглость работать переводчицей при иностранных делегациях и теперь надеетесь, что вам удастся и дальше нас обманывать. Товарищи рабочие, вы видите, как классовый враг ничем не гнушается, чтобы влезть к нам в доверие. Вы видите, какие гады проползают в нашу среду и, притворяясь одним из наших, продают дело рабочего класса. Предлагаю исключить гражданку Игельстром из профсоюза, уволить с занимаемой ею должности и запретить ей когда-либо работать в учреждениях, имеющих дело с иностранцами.
Бледная и беспомощная стоит Софья Петровна. И ни один из коммунистов, которые с ней работали, которые ей доверяли, которые знают, действительно знают, как она предана советской власти, не осмеливается сказать за нее хотя бы одно слово. Это то, что мой муж называет в своей книге «чертовыми черепками». Так платит классовое правосудие своим друзьям.
Последний раз я видела Софью Петровну перед