запугать. Она выживает среди многозначительного молчания, кожей чувствуя косые взгляды, а город, между тем, проводит скрытую работу, готовит новые правила и ограничения для чужаков вроде нее, которые и выглядят не так и ведут себя иначе, чем принято здесь. А эти добротные школьные ворота – они защищают детей. Матери похожи на мощный пчелиный рой, зорко охраняющий малышей. Если бы они знали, как много у них с ней общего.
И пусть не сами матери корпят над законами, что призваны осложнить жизнь ей и ее семье, но такие, как они. Их мужья и любовники. После партии в теннис, прохладного душа и чашечки кофе они идут в кабинеты, чтобы принять решения, запрещающие беженцам и иммигрантам приезжать в их страну. Этакие добряки, любители капучино и тенниса, завсегдатаи благотворительных завтраков, которым больше дела до книжных ярмарок и распродаж выпечки, чем до человеческой порядочности. Они настолько хорошо начитанны, что при виде иммигранта вторжение пришельцев из фантастического романа начинает казаться им реальностью и внутри зажигается красный сигнал тревоги.
Она чувствует на себе взгляд сына. Ее мальчик – дитя войны, как зовут его в семье. Он родился в военное время, когда вся жизнь пошла прахом: рухнуло материальное благополучие, мораль, общественные связи. Он живет в постоянном страхе, напряженно ожидая чего-то ужасного, подвоха от судьбы на каждом углу, подлости со стороны любого встречного. Он всегда настороже, он не умеет расслабляться и по-детски радоваться жизни. Она улыбается, чтобы ее тревога не передалась ему через их соприкасающиеся руки.
Это повторяется изо дня в день – утром и еще раз, когда она приходит забрать детей после уроков. Ее трясет от волнения, и сын не может не чувствовать это. И когда ее оскорбляют в супермаркете или когда ее муж – высококвалифицированный инженер – пытается вежливо убеждать, что он способен на большее, чем подметание полов и другая черная работа, за которую он берется, чтобы они могли выжить. Однажды до нее доходит слух, что мечети в Канаде неправильно построены относительно Мекки, что они смещены на несколько градусов. Она, мягко говоря, потрясена. Но у нее есть теория, что земная ось смещена тоже. Если бы она могла, она бы полетела в космос исправить угол ее наклона, чтобы Земля вращалась правильно.
Ее бесит, что муж благодарен за все, что они получают. Почему они должны быть признательны за то, что они зарабатывают тяжелым трудом? Будто они голуби, клюющие крошки, которые бросают им прохожие.
Они с детьми поворачивают за угол – и вот она, школа. Она сосредоточивается, пытаясь не обращать внимания на пульсирующую боль в спине. Спину ломило всю ночь, и даже массаж, который делал ей муж, не помог. Когда он уснул, она легла на пол, чтобы не тревожить его. В спине тянет и стреляет постоянно, но особенно когда она злится, когда от злости ей хочется схватить мир за шкирку и как следует его встряхнуть.
Однажды муж заставил ее пойти к врачу насчет спины. Она напрасно выбросила кучу денег за первое посещение и решила больше не ходить. Нужно беречь каждый