то ли себе, то ли обращаясь напрямую к Самарке.
– Ну, молодчина, а… ох… охо-хо… Чудо, спасибо!
Переплыл Самарку, положил одежду и вновь начал плескаться в воде на отмели.
Радовался и разговаривал, как ребёнок:
– Послушай, всё дно золотое видно… а? Такая ласковая, ну, спасибо, ну, молодчина!
Рыбачков закрывала большая ветловая коряжина на воде, Топорков их не видел. Наслаждался он ещё и тем, что был один при такой красоте.
– Расхулиганился наш милиционер, – усмехнулся Мишка, – такая верста, а как пацан.
Топорков тем временем вышел по пояс из воды и его мощное загорелое тело заиграло под утренними лучами солнца. Он был такой же, как Самарка, расцвеченная на отмели золотистыми песчаными берегами и коричневым дном. Они дополняли друг друга.
Топорков постоял под солнцем и опять с брызгами уронил себя в воду.
– Разворковался, как с девкой, – густым басом неожиданно донеслось из кустов напротив Топоркова.
– Ага, как с девкой, точно! – согласился Семён. – Ты, Сарайкин, откуда взялся?
– Бахчи караулю у Кривой ветлы. Услыхал тебя, пойду, думаю, стрельну курева. У меня кончилось.
– Подожди малость, я сейчас!
Сарайкин продолжал:
– Ты скажи про братана моего: из Чапаевска что есть нового?
– Судить скоро будут его, понял?
– Чего же не понять. Как думаешь, много дадут? – спросил Сарайкин.
– Ещё бы, судью на улице избить – десяток лет схлопочет, это точно.
Топорков вышел на берег и запрыгал на одной ноге.
– Бры… ры… бры… ыы, хорошо как!
Поднял одежду и стал в ней копошиться, искал папиросы.
Солнце показалось из-за леса. Лучи его упали и на рыбаков. Стало жарко. Поклёвки пошли реже и Шурка предложил позавтракать.
Сидя на носу с огромным надкушенным помидором и горбушкой хлеба, Мишка поинтересовался:
– Я знаю, вы с дедом отводом рыбачите на щук, да?
– Да, но не на щук, а вообще. Правда, их попадает больше.
– После раздополья?
– Нет, наоборот, когда только начнётся ледоход. Большой воды ещё нет. Рыба вся жмётся к берегу, вот бреднем её и бери.
– А как, вода же холодная?
– Дед к кляче, идущей в глуби, прибивает брусок с гнездом, в него вставляют большой, метров шесть, тонкий шест. Этим шестом один человек отталкивает клячу от берега, а другой, который рядом впереди, тянет по течению за привязанную к ней верёвку.
– А вторая кляча? – допытывался Мишка.
– А что – вторая? Её тащишь около берега в сапогах.
– Ловко! – оценил Мишка, – это твой дед придумал?
– Он говорит, что ещё со своим дедом так рыбачил.
Перегнувшись через борт, смешно вытянув губы трубочкой, Мишка попытался напиться.
Шурка помог: чуть качнул лодку, и лицо приятеля по уши ушло в воду.
Едва откашлявшись, Мишка громко и задорно засмеялся. Потом спросил:
– Шурк, отводом рыбачить пригласишь?
– Это