решается «прединтерпретационный» вопрос о том, имеется ли необходимость в толковании договора или нет. Любое «чтение» является актом уяснения значения, передаваемого средствами языка, на что указывал, в частности, немецкий философ Х-.Г. Гадамер в своей работе «Истина и метод»: «… всякое чтение с пониманием – это всегда разновидность исполнения и интерпретации»[66].
Сообразно этому выводу сложно представить, что возможно установление судом значения условия договора (в рассматриваемом случае – буквального) без истолкования текста и применения выводов к конкретным обстоятельствам: «… не существует читателя, который, держа свой текст перед глазами, просто читал бы то, что там написано. Напротив, во всяком чтении уже совершается аппликация, так что тот, кто читает, сам находится как бы внутри воспринимаемого им смысла»[67].
С другой стороны, по тем же причинам нельзя говорить о «текстуальном, буквальном либо очевидном толковании: на всех уровнях установление значения договора в той или иной мере должно включать в себя контекстуальное толкование»[68]. В рассматриваемых случаях очевидно, что при установлении буквального значения суды обращаются к контексту спорного условия хотя бы для того, чтобы оценить существо спора, поэтому сам термин «буквальное толкование» может применяться лишь в смысле ограниченного варианта толкования, не учитывающего весь объем обстоятельств, на которые могут ссылаться стороны.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что применение правил, ограничивающих толкование буквальным значением условий договора, не учитывает «то, что на первый взгляд, документ представляется имеющим очевидное значение, не препятствует и, конечно, не освобождает суд от необходимости исследовать факты»[69].
2.9. Предложения по совершенствованию подхода российских судов к буквальному толкованию договора. Учитывая представленные выше суждения, а также полный или частичный отказ от применения правил о приоритете буквального значения договора в западных право-порядках, тенденцию российских судов к ограничению толкования при применении ст. 431 ГК РФ нельзя признать соответствующей тем целям, которые ставятся перед указанным гражданско-правовым институтом, прежде всего это касается установления воли сторон, на что направлено большинство правил толкования договора (см. гл. III настоящей работы).
Какое решение может быть предложено для того, чтобы привести практику применения ст. 431 ГК РФ в соответствие с современными тенденциями развития учения о толковании договора?
В своем диссертационном исследовании, посвященном проблеме толкования гражданско-правового договора, Н.В. Степанюк предлагает радикальные законодательные нововведения, вплоть до отмены ст. 431 ГК РФ и включения новых правил толкования, включая правило о том, что «условия договора толкуются в контексте всего договора»[70]. В отличие от Н.В. Степанюк мы не видим необходимости