болью, но звучал достаточно громко для того, чтобы Альта обернулась.
– Леонида не трогать… – проговорил он. – Что бы ни случилось…
– Почему? – нахмурилась Альта.
Эта сука даже не посмотрела в мою сторону.
– Не знаю, – выдохнул Тейкан и простонал.
Он скрючился на сиденье в нелепой позе, прижав руки к животу. Глаза его были закрыты, на лице мертвенная бледность, губы выглядели сухими и потрескавшимися, словно от сильной жары.
Альта несколько секунд изучала Тейкана, потом молча отвернулась и посмотрела на седоусого, стоявшего на улице.
– Поехали! – резко сказала она.
– Эй! Ты чё творишь тут, а? – в дверях дома, возле которого на боку валялась красная «БМВ», появился ошарашенный мужик в майке, спортивных штанах и босиком. – Охренели вконец, что ли?
Ага, подумал я. Это точно – охренели. Во всяком случае, в отношении меня весьма удачное определение.
Мужик в майке посмотрел на опрокинутый автомобиль, на следы покрышек, оставшиеся на стене дома, перевёл взгляд на седоусого и тут заметил у него в руке пистолет.
– Ой, блин!.. – хрипло выдохнул мужик, мгновенно понявший, что тут ему находиться не следует, и торопливо скрылся.
– Поехали, – спокойно уже произнёс седоусый, забираясь обратно в машину. – Как Тейкан?
– Пока жив, – холодно констатировала Альта.
– Надеюсь, мы успеем… – проворчал седоусый, перезаряжая пистолет.
Альта молча завела двигатель и тронулась с места. Робот, а не человек. Меня, например, до сих пор прямо-таки трясёт от всего увиденного. А ей – хоть бы что! Хоть бы слово сказала, стерва белобрысая…
Альта своими действиями и впрямь напоминала механизм, а не живое существо. Ни страха, ни тени волнения или беспокойства – вообще никаких эмоций. Она спокойно развернула машину и поехала дальше, как ни в чём не бывало. И вскоре мы свернули на улицу, откуда можно было попасть только на бетонное шоссе, уходившее за городскую черту.
Глава 9
20 апреля, четверг, 15.25
Район тот мне хорошо знаком – самая дальняя окраина, которую никто даже и не считал частью города. Так, прилепившаяся деревенька, давным-давно уже оставленная своими жителями, переселившимися в более цивилизованные городские квартиры. Именно – «деревенька», а не «деревня» или «посёлок». Она никогда и не претендовала на более высокий статус – три десятка покосившихся от времени и непогод изб с просевшими крышами. Часть из них уже была снесена и на этом месте началось строительство чего-то монументально-промышленного. Промышленного – потому что об этом долгое время ходили упорные слухи, да и к самой стройке очень быстро было проложено широкое и удобное бетонное шоссе; а монументальное – потому, что стройка эта вскоре приказала долго жить. Очень долго. И очень давно приказала – лет десять уже, не меньше. То ли деньги у хозяев