в бане им было явно веселее. И я решился заглянуть туда: там было тесно, жарко, ребята сидели вплотную друг к другу на всех полках, смеялись, громко разговаривали. Лёха развалился рядом с Дашей, и когда я зашёл в парилку, он как раз подливал ей в бокал шампанского. Друг раскраснелся, глаза осоловели, – он был пьян, а девушка заливалась звонким смехом. Они общались словно давние друзья.
Даша сидела, замотанная в полотенце, уже без грамма косметики, в фетровой банной шапочке-колокольчике, из-под которой выбивалось несколько темных прядей. Такая радостная и смеющаяся, она казалась мне милой и невероятно красивой. Но глазами я уже пробирался под её полотенце, взгляд приковывали голые бедра, открытые плечи, выпирающие сексуальные ключицы – от взгляда на них я снова возбудился и отвёл глаза.
Оля и Надя – Лёхины спутницы – уже расположились в компании других моих одногруппников: Миха бесцеремонно положил ладонь на коленку блондинке, она осоловелыми глазами с улыбкой смотрела на него, а Денис что-то бурно рассказывал другой девушке.
От жара мне стало нехорошо, да ещё и при виде полуобнаженной Даши кровь прилила к органам ниже пояса, и хотя Лёха подзывал меня присоединиться к ним, из бани я чуть ли не вылетел.
В гостиной сидели «три калеки, две чумы»: одногруппница Маша что-то рассказывала Пашке, а Алина со своим молодым человеком в обнимку смотрели на диване телевизор или уже дремали. Время давно перевалило за час ночи. Я сел на своё место за столом, обхватил ладонями стакан с соком и думал о девушке под ёлкой, о её ключицах. О невероятной милой ямочке на щеке, карих глазах и звонком голосе, и вдруг меня поразила мысль: Даша так похожа на ту девушку, которую я два года назад попросил в письме у вселенной, даже захотелось найти его и перечитать. Но разочарование тяготило: ведь все были в бане, а я остался один.
Шум и веселье из предбанника медленно перетянулись в гостиную – народ потихоньку возвращался. Кто-то уже переоделся и сполоснулся в душе, особые экстрималы успели окунуться в снег, а кто-то вообще лёг спать в гостевой комнате.
Даша облачилась в банный халат и пришла в компании Лёхи, они поставили под стол пустую бутылку. Девушка села на своё место под ёлку, а друг расположился на месте Алины. Когда Лёха потянулся к новой бутылке, собираясь налить Даше шампанского, та покачала головой, накрыла свой бокал ладонью и с какой-то грустью посмотрела на меня.
Я следил за ними и забыл отвести взгляд, мы смотрели в глаза друг другу через стол, и вдруг лицо её озарилось улыбкой. Мои губы тоже дрогнули. Потом Даша потянулась к ёлке и сорвала с неё красно-белый леденец в виде трости. Мать каждый год покупала такие, а заодно имбирные пряники в виде ёлочек и человечков и украшала ими ёлку. Девушка развернула конфету, не глядя на меня, и что-то поддакивая абсолютно пьяному Лёхе, принялась посасывать.
Если бы Даша только знала, насколько это было сексуально, я не мог отвести взгляд. Она то скользила языком по изогнутой трости, то быстро обводила красно-белую спираль, сжимая её губами. Вытаскивала и снова втягивала леденец в рот, замедляясь