все эти неприятности и ждали, когда все закончится. Потому что обратиться к доктору, специалисту по неврологии, в маленьком городе – это поставить на себе клеймо сумасшедшей. Это было незачем моей бабушке и мне соответственно.
Сны повторялись с периодичностью пару раз в месяц. Не были связаны с луной, моим месячным циклом, ни с чем таким. И действия во сне практически не отличались. Был один и тот же старинный замок, один и тот же плащ, руки, ребенок или несколько детей. И тот же результат: я вся залитая кровью. И ни одного раза я не видела свое лицо. Хоть в глубине души я не хотела этого. Со временем я смирилась с тем, что некая фигура в плаще выполняет обряд в моем сне. Это не я приношу в жертву младенцев, и это всего-навсего сон. И этот страшный ритуал почему-то должен проходить именно в моем сне. Это иллюзия, которая не имеет ко мне никакого отношения.
И я даже не хочу знать, было ли это раньше, или мой очень много фантазирующий мозг создает такие видения, чтобы напугать меня.
Какое-то время я все же пугалась, плакала, кричала, бежала к бабушке. Но через пару лет такой нервотрепки я просто привыкла к этим снам-ужасам и перестала на них реагировать. Я просыпалась, сердце, конечно, стучало и пыталось покинуть привычное ему место. Но мозг спокойно давал команду никуда не бежать, не орать! Потому что это всего лишь сон! Крови на мне нет, это тоже, мне кажется, все скоро исчезнет. И вместо того чтобы бежать к бабушке, орать и истерить, я очень спокойно шла на кухню, пила воду, съедала ложку сахара (требовал организм), потом возвращалась к себе в комнату и спокойно засыпала до утра. Спокойно, глубоко вдыхая, как будто ничего не произошло.
Бабуля всегда знала, что происходило у меня ночью. И на утро всегда спрашивала:
– Опять?
– Да.
– Как ты?
– Нормально.
После нашего диалога бабушка хмурилась, но видно было, что она довольна моей реакцией. А я в свою очередь так привыкла к моей ночной жизни, что просто перестала обращать на это внимание. Но и на дневную жизнь это наложило определенный отпечаток. Я перестала бояться жуков, пауков, мышей, темноты. А также окружающие меня люди стали мне не то чтобы безразличны, а я совсем не переживала по поводу общественного мнения, и моя социальная жизнь сошла на нет. Социопатом я не стала, но люди мне перестали быть интересными в плане их неурядиц и страхов.
А так как я жила в маленьком городе и все вокруг строилось на общественном мнении, вскоре у меня появилась репутация одиночки и странной девочки.
Так вот я и жила в таком комфортном состоянии лет до четырнадцати, я никого не трогаю, и меня никто не трогает!
Но еще хочу рассказать о моем близком окружении, людях, которые были рядом и насыщали мою жизнь красками.
Моя единственная подруга Юлька, она же соседка, которая жила этажом ниже. Со своей семейкой жила прямо под моей квартирой. Только у нас с бабушкой была двушка, а у Кособениных (фамилия Юлии) – трехкомнатная квартира. Но нас с бабушкой было двое.