иные доказанные соприкосновения с Обращенными, Измененными и Не-Бытующими вещами в отсутствие отягчающих обстоятельств караются простым прямым умерщвлением виновного».
Хроника расследования промелькнула в голове Эгина за считанные мгновения. Он видел дело целиком и полностью, во всей его нерасчленимости и полноте, словно вазу из желтого хрусталя или обнаженное женское тело. Но вот дальше по вазе побежали трещины, а на теле проявилось неприглядное изъязвление.
Во-первых, Гастрог. Допустим, делом Арда параллельно занималась Опора Писаний. Такое случается редко, но все же случается.
Что делала Опора Писаний, чтобы со своей стороны выйти на Арда? Она имеет своих людей в экипаже «Зерцала Огня»? Или, еще лучше, агенты старшей Опоры есть среди подчиненных Норо, то есть его, Эгина, друзей?
Или офицеры Опоры Писаний вообще ничего не делали до того самого момента, пока Эгин не привел приговор в исполнение и не явился на досмотр личных вещей Арда?
Допустим, так. Но откуда Гастрог получил о нем столь исчерпывающие сведения? В особенности о его производстве в рах-саванны?
«Остановись, – приказал себе Эгин, как учил его некогда однорукий Вальх, наставник по логике и Освобожденному Пути, – остановись и начни сначала. Не ищи сложного там, где его нет. Ищи простоту».
Хорошо, будем искать простоту.
Да, Гастрог имеет своего человека на борту «Зерцала Огня». Да, этот Гастрог имеет своего осведомителя и в Опоре Вещей. Вообще, могущество аррума из Опоры Писаний трудно себе вообразить. На весь Пиннарин небось этих аррумов всего десять—двенадцать. Выше них только пар-арценц Опоры Писаний, гнорр Свода Равновесия и, в некотором смысле, аррумы Опоры Единства. Но об этих вспоминать просто нельзя, ибо слишком страшно.
В глубине сознания Эгина вспыхнул и был волевым усилием погашен образ виденного один раз в жизни Жерла Серебряной Чистоты. Эгин против своей воли поежился.
Итак, Гастрог весьма могуществен. Ему, возможно, известен его, Эгина, послужной список. Поэтому насчет рах-саванна тот мог брякнуть просто наобум – ведь ясно же, что в ближайший год Эгина действительно так или иначе произвели бы в рах-саванны. Но у него просто не укладывалось в голове, что аррумы Опоры Писаний способны что-либо «брякать наобум».
Дальше было еще хуже. Похотливые писания Арда (вполне обычные) и вдруг – непонятный рисунок на последней странице (совершенно необычный), Изумрудный Трепет, испорченный Зрак. И – странное требование Гастрога промолчать об этом перед Норо.
«Свой Зрак даже отдал, лишь бы Норо ничего не узнал. Добрый дядя? Едва ли. Наверняка если бы действительно видел возможность и необходимость убить – убил бы. Даром что мы оба из Свода Равновесия и „работаем ради общей священной цели“.
Ну хорошо, допустим аррумам Опоры Писаний можно и не такое. Но Норо каков! Проигнорировал рассказ о Гастроге, произвел меня в рах-саванны, отобрал недосмотренные вещи Арда и был таков. И опять же – молчи, молчи, молчи.
Ну