решит поинтересоваться, какие у Ларисы планы на лето и не хочет ли она съездить в Хорватию с родителями, «а то тут тур неплохой предлагают». Затем увидел Рому, который будет мяться у подъезда дома, но так и не решится зайти и навестить девушку; увидел статуэтку ангелочка, неожиданно падающую с полки и разбивающуюся вдребезги, когда Лариса потянется за флакончиком духов; увидел связку ключей, которую она забудет, когда соберётся ехать на работу ближе к вечеру, и множество других мелких событий, составлявших её жизнь на ближайшие несколько часов.
От такого объёма данных стало страшно: Лёша не испытывал восторга от возможности получить всю информацию о человеке, а главное – от права решать, какой должна быть его жизнь и что он должен в ней выбрать.
«Ты всё увидел… Хорошо, но ты пока не умеешь сопоставлять эти события. Здесь наша работа похожа на эффект домино. Видел когда-нибудь, как одна фишка приводит в движение целые ряды, запускает огромный механизм, который продолжает движение так долго, как определил создатель в самом начале? Мы делаем так же. Люди всегда недооценивают важность мелочей и эмоций, крохотных деталей, полностью определяющих их выбор. Любое самое взвешенное решение может полностью развалиться, если натолкнётся на подходящее, но малозначимое на первый взгляд событие».
«То есть ты хочешь создать цепочку ситуаций, которые сформируют её выбор?» – перебил рассуждения Лики Лёша.
«Именно… Ты, кстати, правильно расставил акценты в том, что увидел».
Лёша удивился тому, что что-то сделал правильно, хотя и совершенно не собирался.
«Нужно помешать её отцу позвонить, Романа заставить подняться в квартиру, ключи переместить в сумочку (в этой связке есть ключ от сейфа), не дать статуэтке разбиться, поскольку это его подарок и Лариса, скорее всего, подумает о плохом знаке».
«А это-то ты с чего решила?»
«Ты и не представляешь, к каким невероятным средствам люди, а особенно девушки, иногда склонны прибегать, когда не могут что-то решить».
«По-моему, это перебор».
«Да, ты явно никогда не понимал женщин, – с иронией констатировала Лика. – Для закрепления нужно, чтобы ей было Рому жалко. Начнём с квартиры».
Лёша не понял, каких действий Лика от него ждала, но почувствовал, что она отдаляется. Он ещё раз посмотрел на Ларису, в печальной задумчивости сидевшую на диване, но теперь уже прижимающую к груди мягкую игрушку, и полетел вслед за Ликой.
«Ты где?» – обратился он к пустой прихожей.
«Да, прямо перед тобой. Глаза разуй!»
«Но я же не вижу!»
«О, господи! Вспомни, как я выгляжу, и постарайся почувствовать. Я для тебя полностью открыта».
Лёша воскресил в памяти образ Лики и попытался отыскать его в пространстве.
«Теплее, ещё теплее. Холодно! Морозилка!» – Лика как всегда издевалась.
Наконец, разозлившись, Лёша различил смутный силуэт, который профессиональными движениями как раз обыскивал карманы красного пальто.
«Тебе не стыдно?» –