оказанное на него собранием. Друзья проявят уважение к его чувствам и не будут принуждать его остаться поговорить, хотя они всегда надеются, что он согласится принять короткое, обращенное к нему лично приветствие одного из них. Или же он может захотеть познакомиться с кем-то из тех, с кем он молился. Для уверенного в себе человека это не трудно. Он обнаружит, что члены собрания будут счастливы познакомиться с ним, и можно надеяться, что они подойдут к нему первыми. Я могу представить себе, что застенчивому человеку, которому трудно сходиться с людьми, перспектива быть представленным сразу нескольким незнакомцам покажется испытанием. Но будьте уверены, Друзья – по-настоящему дружелюбные люди, которые с пониманием отнесутся к подобным чувствам. Посетителю следует сказать кому-нибудь рядом с ним, что это его первый опыт участия в квакерском собрании, и что он хотел бы познакомиться с одним или двумя людьми. Если кто-то захочет узнать больше о собрании и его деятельности, Друзья, опять же, откликнутся на это пожелание. Старейшины и наблюдатели собрания (Друзья, назначенные заботиться о благе собрания) будут рады помочь людям узнать то, что им интересно, и покажут им книги и буклеты, в которых можно найти ответ на их вопросы. У большинства собраний есть книги посетителей, так что расписавшиеся в этих книгах люди смогут получать информацию о будущих событиях. Вряд ли есть необходимость говорить, что для квакерских собраний не нужно как-то по-особенному одеваться. Люди одевают то, в чем они привычно и удобно себя чувствуют.
Первая реакция
Многие люди сразу после своего первого квакерского собрания говорят, что до этого они предполагали, что час будет тянуться медленно. Участие же в собрании обычно становилось для них полностью противоположным опытом; они были поражены тем, насколько быстро проходило время, и почти не замечали, как оно проходит. Но никогда не бывает разумным одним махом делать обобщения о реакции людей на тихое квакерское собрание. Она может быть столь же различной, как и сами люди.
Для некоторых бывает достаточно одного собрания, чтобы убедиться в своем неприятии квакерского собрания. Такая точка зрения была коротко выражена моей родственницей, заявившей после своего первого и единственного участия в собрании: «Я могла бы с тем же успехом остаться дома и заняться вязанием!» Полностью противоположными были слова одного морского офицера, который честно признался, что пришел на собрание, убежденный в том, что это – сентиментальная чепуха. Уходя с собрания, он заявил: «Меня пробрало до мозга костей!» – слова, живо описывающие то, что с ним так неожиданно случилось.
Эти два комментария иллюстрируют крайние полярности ощущений, вызванных первым участием в квакерском собрании. Более нормальная реакция расположена где-то между ними, как, например, реакция молодого человека, которого во время его проживания у Друзей спросили, не хочет ли