этот разговор, вышла из бытовки и крикнула длинноволосой девушке:
– Сонька, заходи к нам, мы Новый год провожаем.
– Нет, спасибо, – ответила девушка. – Это развлечение не для нас.
– Откуда тебе знать? – сказал Пыркин. – Может, твой идиот желает с нами выпить водки?
– Нет, я знаю, он не пьет, – ответила девушка. – Он думает.
Здесь есть вокзал, подумал Егор. И есть Париж. Значит, здесь не кусочек Земли, а целая планета. Наверное, здесь много людей.
Он встретился взглядом с идиотом. Глаза смотрели сосредоточенно и остро. Шевельнулись толстые мокрые губы, шепча что-то. Егор испугался, потому что понял притворство юноши. И тут же его взгляд погас.
Сердце Егора сжалось. По набережной не спеша ехал велосипедист. Может быть, здесь один велосипедист, а может быть, их много, но они одинаково одеты.
– Смотри! – сказал он Пыркину. Пыркин быстро обернулся. Велосипедист уже подъезжал к ним.
Тот же велосипедист. В черном блестящем плаще, в пожарной каске, надвинутой на уши, и в черных очках, отчего его лицо казалось маленьким.
– Эй, Марфута! – крикнул он. – Подержи велосипед.
– Я сам, сам, – отозвался Пыркин.
Он сбежал по ступенькам и затрусил к велосипеду.
– Марфута, – сказал велосипедист, – я тобой недоволен. Неужели все еще генералу верность хранишь?
– Храню, – ответила Марфута.
– А ведь я тебя в Париж отвезти могу, – сказал велосипедист.
– Кишка тонка, – сказала Марфута.
Велосипедист сошел с велосипеда. Пыркин держал машину, как боевого коня, за сиденье. Переднее колесо было с него ростом.
– Показывай, какого полку у вас прибыло, – спросил велосипедист.
– Малолетки, – сказала Марфута.
Из бытовки вышел и Партизан.
– Я бы завтра с докладом пришел, – сказал он.
– Велели сегодня. Есть мнение, что вы заманили к себе чужих людей.
– Это еще почему? – обиделся Партизан. – Они же добровольно.
– Не скажи, – возразил велосипедист. – Я этого парнишку наверху видел у метро. Видел я тебя?
– Не знаю, – сказал Егор. – Вас же угадать нельзя.
– Дурак, меня угадать надо обязательно. Я же исполнитель.
Велосипедист обернулся к Партизану:
– Документы должны быть в порядке.
– Послушай, Грымза, глаза твои пустые, – сказала Марфута. – У прокаженных не спрашивают билетов на бал.
– Ты не намекай, – ответил велосипедист. – Все должно быть путем. Их должны в книгу занести. А где вторая персона?
– Люська, выходи, – сказал Пыркин. – Власти желают сделать с тебя фотографию.
– Значит, ты... – Велосипедист откинул полу плаща. Мешка с головой под плащом не было. – Ты будешь у нас Георгий Артурович Чехонин, возраст шестнадцать лет...
Странно было это слышать. Значит, о нем все известно?
Вышла Люська. Она явно боялась велосипедиста.
Велосипедист записал данные Егора, кое о чем спросив его для уточнения. Потом обратился к ней:
–