как палки. Лампа над головами начала тускнеть, словно кто-то включил реостат.
– Больше никто не придет, – сказал Егор. – Пошли отсюда.
– Я не пойду, – сказала девочка. Голос у нее был хриплый, низкий. Наверное, она простудилась.
– Но почему?
– Он обещал приехать. Он сказал, что приедет.
– Метро не работает. – Егор старался не сердиться на упрямство этого ребенка. – Поезда не ходят. Ты же видишь, что никто не поднимается.
– Я подожду, пока оно снова заработает.
Лампа над головами замигала и погасла. Лишь слабый свет проникал снаружи сквозь проем. Девочка вдруг пошла к эскалатору, словно хотела убедиться в том, что он и на самом деле не движется. Егор не стал ей мешать. Девочка остановилась перед непроницаемой темнотой и вдруг спросила:
– Ты где?
– Я жду, – сказал Егор, – пошли.
Они вышли в серый воздух. Девочка схватилась за рукав куртки Егора, будто испугалась, неожиданно проснувшись. И Егору сразу стало спокойнее – как будто девочка забрала у него страх, а ему оставила заботу о слабом существе.
Они стояли под навесом у метро.
– Светает уже, – сказала девочка.
– Здесь всегда так, – сказал Егор. Хотя, конечно, не был в этом уверен. Но он был старожилом этого мира, а девочка только в него входила.
– Светает, – упрямо повторила девочка.
– Посмотри! – громко сказал Егор и осекся – слишком уж далеко разнесся голос. – Снега-то нет.
– Снега нет, – в тон ему произнесла девочка.
От входа был виден вагон трамвая. Вагон был старый, стекла разбиты, как будто его привезли со съемок про войну сорок первого года.
– Как тебя зовут? – спросил Егор.
– Люся, – ответила девочка. – Люська Тихонова.
Она обернулась к Егору и впервые поглядела на него, словно признала его существование. Глаза у Люськи были серые с черным ободком, а брови оказались тонкими и будто проведенными циркулем, прядь темных волос выбилась сбоку из-под платка. Когда Люська говорила, брови двигались, уезжали вверх, выражая удивление. Люська часто удивлялась.
– Ну, я пошла, – сказала Люська.
– Куда же ты пойдешь? – спросил Егор.
– Домой? – Получилось не утверждение, а вопрос. Словно она и сама в этом не была уверена.
Егор решил было, что Люська сообразила, что она попала в другой мир, но оказалось – причина куда более земная.
– Ты хочешь домой? – спросил Егор.
– А куда же мне теперь? Константин не приехал.
– Кто такой Константин?
– Отец мой, – ответила девочка. – Обещал, а не приехал. А домой я не хотела. И сейчас не хочу.
– Я думаю, что дома у тебя никого нет, – сказал Егор.
Брови опять убежали наверх. Люська молчала – брови спрашивали.
– Ты ведь не хотела Нового года?
– А на что он мне? – спросила Люська. – Только бить будут.
– Кто?
– А все – и мать, и отчим. Они напьются и будут бить меня. В четыре руки.
–