тип. Ну, Маша таких и любит: богатых и симпатичных. Хотя, лично по мне, так красотой особой он не блещет. Но, мне в принципе тяжело угодить в этом плане.
– Бис! Бис! Ещё! – доносилось из зала.
Я, слегка встряхнув головой, пришла в себя. А что мы играли только что? Не помню… Снова забвение… Мне стало страшновато. В очередной раз я ушла в беспамятство. Как же я играла тогда? На автомате, ничего не отражая вокруг себя. Судя по выкрикам из толпы, мы закончили наше выступление.
– Ещё! Мы хотим ещё! – орали люди.
– За ещё – и нам ещё, – намекнул Стёпка. Из зала сию же секунду выдвинулось к сцене трое мужчин, держащих в руках раскрытые кошельки.
«О, – подумала я, – сенокос начинается».
Несколько минут переговоров, во время которых Андрей играл на клавишах какую-то до боли знакомую классику, то ли Шопена, то ли Рахманинова. Затем Стёпка обернулся к нам и, широко улыбаясь и пряча в карманы зелёненькие купюры, торжественно произнёс:
– Сначала Элвиса, потом «Браво» и Сукачёва. Поехали!
И вновь бешенный стук метронома, и в малый. Танцующие тела… нет… уже не танцующие! Очумевшие от музыки и алкоголя, переплетённые, прыгающие и дрыгающие всем, чем только возможно. Вот он какой, пятничный экстаз, отрыв после трудной рабочей недели, расслабление и кайф. Как мне всё это осточертело…
– Как мне всё это осточертело, – я жадно затягивалась никотином, позволяя ему расползаться по моему бренному, никчёмному телу.
– Ну, подруга, – успокаивала меня Маша, – да у тебя всё хорошо.
– Точняк! – басил Саня.
– Я проживаю так день за днём, неделю за неделей, месяц за месяцем, год за годом, – стонала я. Мне хотелось заснуть крепким, крепким сном, навсегда…
– Знаешь, Малахова, ты просто себя со стороны не видишь! – возмущался Саня. – Посуди сама: квартира – есть, машина – есть, высокооплачиваемая работа – есть, популярность – и та есть! Только вот, мужика нет. Но и это не проблема. Хоть разок взгляни на себя в зеркало: красивая, стройная, чернобровая, пышногрудая, а попка какая! Отпад! Секс-машина просто!
– Я не хочу быть секс-машиной.
– А чего ты хочешь?
– Не знаю, – я снова затянулась, уступив сигарете кальянную трубку. М… какой вкус. Официант не обманул нас. – Умереть.
– О! Подруга!
– Малахова, да ты просто заработалась. Тебе бы в отпуск, на море.
– Думала об этом уже.
– И как?
– Никак пока. Работа.
– Я знаю, в чём дело, – хитро заулыбалась Маша. – И, поверьте мне, далеко не в отпуске.
– А чём же? – Саня смотрел на Машу, как на ясновидящую, которой открыты все тайны мира.
– Одно маленькое, но ёмкое слово…
– Ну?
– Недотрах.
Я аж поперхнулась.
– Ну Маша!
– Кстати, – задумался Саня, – весьма вероятно. – Он посмотрел в сторону