олимпийские боги со своими фокусами. Но привычного чувства голода он тоже не испытывал. Если Андрей что-то и съел во сне, в бессознательном состоянии, то это следовало рассматривать исключительно как медицинскую процедуру. Не станет же находящийся при смерти отказываться от спасительного лекарства, даже если это не предусмотрено договором с хозяином яхты. Хотя, кто здесь хозяин? Для Маши, хозяин – он. И если его слегка беспокоила совесть, то лишь из опасения пасть в глазах этой девушки, поверившей в его твердое намерение держаться на пиве. К тому же и сам босс не возражал против того, что можно получить в обмен на его продукцию. А Маша честно обменяла пиво на еду. Хотя, будь Андрей в полном сознании… Несмотря на все оправдания, он чувствовал себя грешником, ненароком нарушившим пост.
Его душеспасительный внутренний монолог прервала музыка. Когда он поднялся наверх, Маша самозабвенно танцевала. И хотя сиртаки был мужской танец, да еще и групповой, в исполнении Маши он выглядел гимном древней Элладе.
Андрей оказался не единственным зрителем. По соседству с яхтой, и большей частью по правому борту, на котором висела табличка «Sale», покачались катера и рыбацкие лодки.
– Посо? Посо? – кричали греки.
– Чего – посо? – не понимал Андрей.
– How much? – вопрошали греки, красноречиво потирая пальцами. – Посо?
Андрей сообразил, что речь идет о цене. Табличка на борту сделала свое дело.
– Ладно, заканчивай, – говорил Андрей, выпроваживая Машу с палубы. – Тут у меня не кабаре.
– Тебе бы тоже не помешала гимнастика, – сказала Маша.
Она сделала несколько дыхательных упражнений и нырнула в море. Андрей забеспокоился и хотел бросить ей спасательный круг, но Маша уже грациозно плыла вдоль яхты и махала ему рукой.
– Прыгай! – звала Маша. – Вода – прелесть!
– Посо? Посо? – продолжали живо интересоваться греки с другого борта.
Андрей снял табличку, перевернул ее и нарисовал на ней впечатляющую цифру.
Греки увидели «$ 1000000» и дружно выразили свое недовольство:
– Поли! – закричали они, замахали руками и нервно замотали головами, удивляясь дороговизне. – Поли!
Делать было нечего, и Андрей выставил новую цену – 800000. Но и эта цифра не очень понравилась участникам аукциона.
– Поли! – разводили они руками.
Цифра 5 вместо цифры 8 произвела на греков более благоприятное впечатление. Между покупателями разразился темпераментный диспут. Одни продолжали утверждать, что все равно «Поли!» – много! Другие склонялись к тому, что цена вполне сносная и кричали «Акриво!», то есть «Хорошо!».
Андрей вгляделся в тех, кто соглашался с предложенной ценой, и усомнился, что эти ребята способны выложить такую сумму. Но тут же успокоил себя мыслью, что это – Европа и здесь не принято выставлять свое богатство напоказ. Не то, что наши богачи, у которых острая аллергия на все, что стоит меньше десяти тысяч долларов – будь то галстук или унитаз. А может, в Греции это и не такое уж богатство?