царского рожденья,
Царицу Фёдор отпустил,
А сам в повторный брак вступил.
Но Шуйский просчитался снова.
Царь лишь Ирине доверял
И по наказу её брата Годунова,
Понять митрополиту дал.
Что даже царь Иван не смел,
Его в разводе убедить,
А он монах простой посмел,
Его с Ириной разлучить.
И Дионисия за это,
В измене Фёдор обвинив
И вняв Борисову совету,
Московской кафедры лишив,
Монахом в Новгород сослал,
А кафедру его занял,
Сторонник верный Годунова,
Владыка Иов из Ростова.
И снова князь не примирился,
И злобу в сердце затаив,
Ещё сильнее обозлился
И план, с Андреем обсудив.
Решил посад на бунт поднять
А чтоб разжечь в народе страсть,
Купечество стал убеждать,
На двор правителя напасть.
Но брат царицы не дремал,
Он от людей своих надёжных,
О плане Шуйских всё узнал
И слухов не боясь тревожных,
Не стал князей разоблачать,
А двор, свой в крепость превратив
И дворню всю вооружив,
Решил, открытый бой принять.
И вот когда толпа взбешённых,
Торговцев местью ослеплённых,
На Годуновых двор напала.
Вся крепость с яростью суровой,
Как злой дракон многоголовый,
Огнём свинцовым зарыгала.
И нападение отбив,
«Гостей» картечью провожала,
Пока совсем не разогнала,
Народу массу уложив.
И сразу же после событий,
Без шума лишнего правитель,
Сумел опекуна заставить,
Москву престольную оставить.
И чтобы запугать восставших,
Вождей посада допросил,
И шестерых купцов бесстрашных,
На Красной площади казнил.
Но дело волей Годунова,
Доследовать царь приказал,
И розыск начатый им снова,
Подробности такие дал,
Что Шуйский был в Москву доставлен
И после показаний важных,
В далёкий монастырь отправлен,
Где и удавлен, был однажды.
Покончив, с регентом правитель,
Решил добить врагов своих
И гнев свой беспощадный мститель,
На головы обрушил их.
И так сумел всех запугать,
Что из врагов его на думе,
Ни кто не смел, даже подумать,
На власть его претендовать.
И вот теперь, когда он властью обладал,
Послы своим монархам сообщили,
А также всю Европу известили,
что Годунов правителем в России стал.
И грамотно страною управляет,
А царь на троне только восседает.
Тогда бояре с грустью понимали,
Что безнадёжно царь больной
И отведён ему срок жизни небольшой,
И меж собой на думе рассуждали:
«Что если Фёдор неожиданно умрёт,
Царём