(и еще шестьсот двадцать четыре, что удалось отложить в предыдущие тринадцать месяцев). Думал и волновался.
Отдохнуть не получилось, но Натаниэль знал, что уже не уснет, и решил заняться делами. Перебравшись через длинные ноги Кэтлин, он осторожно ступил на пол (при неосторожной поступи половицы подражали писку прежних обитателей детской), наклонился вперед и, медленно перенеся вес, поднялся. Потом натянул поверх исподнего желтый костюм для верховой езды, подобрал обувь, сделал один шаг на восток, вытянул свободную руку, повернул ключ, вышел, закрыл за собой дверь и двинулся на чердак, где они с невестой хранили багаж, сами временно занимая комнату, предназначенную для тех, чье имущество состоит только из подгузников, сосок и зубов размером с рисовое зернышко.
Бесшумно зевнув, Натаниэль прошел по коридору второго этажа, миновал хозяйскую спальню и направился к лестнице, ведшей на чердак. За спиной крадущегося джентльмена открылась дверь, и он обернулся.
Из темной спальни, почесывая волосатую шею (это место у него постоянно чесалось), появился Иезекиль. Из распахнутого клетчатого халата выступал внушительный живот. В знак приветствия толстяк широко зевнул.
– Доброе утро, – отозвался Натаниэль.
– Прохладно для лета. – Иезекиль заглянул через плечо жильца. – Поднимаетесь на чердак?
– Нужно забрать багаж и кое-что из одежды. Уезжаю на неделю.
Хозяин ранчо наклонил голову, видимо, чтобы предоставить больше пространства почесывающей шею руке, и осведомился:
– Дела?
– Да.
– Кэтлин останется?
– Она останется здесь и будет исполнять свои обязанности.
Лицо Иезекиля, состоявшее преимущественно из густых бровей и бакенбард, подозрительно сжалось.
– Почему же вы идете крадучись?
– Не хотелось бы кого-нибудь разбудить.
– Мы слышали, как вы говорили вчера на повышенных тонах. – Глаза неотрывно и оценивающе наблюдали за Натаниэлем из узких расщелин.
– Я не сбегаю. – Задетый намеком, джентльмен все же подавил возмущение.
– Лучше женщины вам не найти. – Иезекиль опустил чесавшую шею руку, но тут же задействовал другую. – Я видел ее с моими детишками, видел, как она ругается с торговцами и отчитывает их, когда они пытаются обмануть ее. Рассудительная и красивая, она осталась с вами даже после того, как ураган разрушил вашу гостиницу.
– Я люблю Кэтлин. У меня и в мыслях нет оставлять ее. Извините, что побеспокоили вас вчера вечером, но мы мирно урегулировали наши разногласия.
Владелец ранчо остался, однако, при своем мнении и наморщил нос.
– Можете разбудить ее, если желаете проверить правдивость моих слов, – предложил Натаниэль, с трудом выдерживая ровный тон.
– В этом нет необходимости. – Иезекиль снова переменил руку на шее, запахнул полы халата, повернулся и шагнул в спальню. – В Лизвилле полно успешных парней, готовых предложить ей свое внимание, если вы задержитесь сверх срока или сбежите.
Джентльмен лишь сжал крепче губы.
Дверь