изменится, больше не будет этой тупой безысходности, мучительной апатии и болезненного безразличия ко всему. Но ответа не было. Как не было и того, кто мог бы показать ей выход.
Неужели все так и закончится? Жизнь удерживала ее на последней ниточке угасавшей надежды. Она ничего в своей жизни не успела, все эти годы прошли так жестоко и бестолково, словно ее историю писал кто-то психически больной, но что-то всегда удерживало ее. Теперь же она более не чувствовала этой связующей нити. Никто – страшное слово – никто не держал ее. Это была абсолютная свобода. Она могла делать что угодно. Убийственная свобода. Вдруг она поняла, что теперь может совершить то, о чем раньше никогда бы всерьез не подумала. Она обратила последнюю просьбу к тому, в кого больше не верила. Она просила помощи, просила поддержки, просила чуда. Но ничего не произошло. Никто не пришел.
Дея перекинула ногу через решетку, становясь по ту сторону ограды. В этой жизни у нее осталась только сама жизнь, и та была ей в тягость. У других людей есть хоть что-то, что держит их в этом мире, у нее же нет ничего. Она взялась руками за перила и слегка качнулась в сторону воды, нависая над темнеющими волнами. Холодный ветер обдувал влажные щеки. Никто не пришел. Никто не придет. У ее истории не будет счастливого конца. Сейчас она спрыгнет и от этого ничего не изменится в этом мире. Ни один человек не заплачет по ней, ни один не поинтересуется, что с нею сталось. Осталось только разжать пальцы и долгожданная тишина. Жизнь ей давно не приносила радости, но что-то внутри нее заставляло двигаться дальше, заставляло вставать каждое утро, заставляло поступать правильно.
Вот и теперь это чувство спокойно и адекватно интересовалось, что она, черт возьми, делает, но ее захватили другие ощущения. Она уже ощущала свободу полета и мягкую темноту, без боли и воспоминаний. Она наконец-то уйдет на дно. Так, наверное, и должно было быть, раз жизнь упорно этого добивалась. Там ее место. Дея устала бороться, она всегда знала, что когда-то проиграет. Быть может, сейчас тот самый момент покориться и просто отпустить руки? Она прикрыла глаза, подставляя лицо ночному ветру, вдохнула в себя эту частицу ночи и…
– Долго раскачиваешься.
– Чего? – она опешила, крепче сжав руками поручень.
– Я говорю, долго раскачиваешься, если уж решила прыгать, так прыгай, – будничным тоном ответил ей человек, встречи с которым она ждала полгода. Примерно с таким же недовольным лицом водитель автобуса прикрикивает на недопассажира, рассматривающего его через открытые двери и не решающегося войти.
У Деи даже дар речи пропал от такой наглости. Прыгать резко перехотелось. А вот желание врезать кое-кому по физиономии с каждой секундой становилось все сильнее. Она развернулась, чтобы перелезть обратно, но нога слетела со скользкого мрамора, и, ударившись головой об ограду, Дея полетела вниз, пытаясь зацепиться за ускользавшие перила. Мужчина