возмущение нового руководства обнаруженным договором.
Мне бы не хотелось об этом писать, но читатель и без меня может догадаться, что мир искусства основан на острейшей конкуренции и борьбе амбиций (для которых чаще всего имеются достаточные основания) и потому никогда не отличался евангельским миролюбием и кротостью. Если в эту бурную стихию выплескиваются еще и материальные интересы, то она отвечает на столкновение с ними буквально вулканическим бурлением. Вот на этой раскаленной наковальне и ковался наш договор.
Нетрудно представить, что В. Спиваков с гневом отверг абсурдный документ. Но просто порвать или выкинуть его было невозможно, хотя намерения, несомненно, были именно такие.
Уже через несколько месяцев возникло дело о взыскании с Дома музыки 4 млн руб. убытков в пользу ООО «Меридиан». Убытки были вызваны, по уверению ООО «Меридиан», невыполнением агентского договора – непредоставлением концертных площадок Дома музыки под организованные агентом концерты.
Договор был оспорен департаментом имущества городского правительства в городском арбитражном суде.
Суд нашел, что договор вполне законный. Проведение концертов – основная задача учреждения культуры. И если какая-то коммерческая организация усердно помогает в этом трудном деле, то ничего незаконного в этом нет.
Решение было обжаловано в апелляционном порядке. Но несколько жалоб департамента имущества были возвращены судьей из-за того, что доверенность на право подписания апелляционной жалобы почему-то не была представлена в оригинале.
В этот именно момент и состоялась беседа с В. Спиваковым.
Беглый просмотр документов позволил мне с уверенностью заявить маэстро, что договор незаконный. «Значит, решение суда будет отменено?» – спросил Владимир Теодорович.
Я вынужден был ответить предположительно, но скорее отрицательно и пояснил, что именно очевидность нарушений и заставляет предположить худший вариант развития событий. Особенности нашего правопорядка таковы, что откровенность беззакония отнюдь не облегчает борьбы с ним. Чаще наоборот.
Владимир Теодорович не совсем смиренно воспринял эту сентенцию и был, кажется, несколько обескуражен. Дальнейшая, впрочем, не слишком продолжительная, часть беседы была посвящена краткому описанию основных принципов функционирования нашей судебной системы, которая мало чем, увы, отличается от иных сфер нашего общества.
В заключение В. Спиваков угостил нас особенным чаем, подаренным ему марокканским принцем. Чай был очень крепкий, сладкий, с сильным вкусом мяты.
Мы решили взяться за это дело. Покидая кабинет маэстро, я уже знал, что предстоит нелегкая борьба. Знал также и то, что моя любовь к чаю, которая мало чем уступает любви к классической музыке, не охватывает мятный марокканский чай, и я все же предпочел бы подарок китайского принца, хотя его появление в современном Китае столь же маловероятно, как и появление в современной России беспристрастного