пошлым, вульгарным и… неуместным, что ли. Тупые, якобы соблазнительные позы, выпяченные губки и томные взгляды с поволокой так дёшево смотрелись на контрасте со сдержанной красотой местной природы… Впрочем, все остальные взирали на резвящуюся Аурику снисходительно, а кое-кто – как, к примеру, Андрей Исаев – и вовсе с откровенным восхищением. Ася покопалась в себе, выискивая истинную причину своего смутного раздражения, и с удивлением и стыдом осознала, что, пожалуй, просто ревнует. Завидует свежести, юности и красоте этой девочки… Да уж, понять и принять такой факт о самой себе было неприятно. Как-то мелко и недостойно.
Узнав, что Ася будет делать репортаж о будущем фильме, за столом все сразу как-то притихли, приосанились и подобрались. Кто-то даже перестал с аппетитом чавкать и опасливо втянул живот. Её это и рассмешило, и расстроило. Ну вот, как она и предсказывала… Слово «журналист» действует на них всех просто уничтожающе. Белецкий так и вовсе взглянул на неё неприязненно, чуть ли не с отвращением, как на какую-нибудь омерзительную бородавчатую жабу. Асю это задело: она не привыкла к подобной мужской реакции на себя и почувствовала, что глубоко уязвлена.
Выглядел он, конечно, потрясающе. Асе с её богатым опытом по части мужчин редко встречались подобные чистопородные красавцы. Правда, она услышала краем уха, как Валентина – художник по гриму – ворчала на него:
– Что за пошлый пролетарский загар, граф? Где ваша благородная бледность?
Белецкий смущённо оправдывался тем, что буквально пару дней назад вернулся из Сочи, где проходил фестиваль «Кинотавр». Жаркое южное солнце, расслабляющая курортная атмосфера черноморского побережья… он и сам не заметил, когда успел загореть.
– Ладно, – махнула рукой Валентина, – замаскируем как-нибудь… Но завтра ты сядешь ко мне на грим первым. Придётся немало повозиться.
Как и все остальные женщины съёмочной группы, она была чуточку влюблена в Белецкого – самую малость, не до сумасшествия, а до приятной истомы, и потому не могла на него долго сердиться.
Впрочем, не только представительницы прекрасного пола кидали на артиста пламенные взоры. Исполнительный продюсер фильма Владимир Юлдашев, которого, умиротворяя его бешеный норов, все ласково называли Вовочкой, был геем и даже не скрывал того, что Белецкий ему симпатичен. Впрочем, границы он соблюдал: не позволял себе явных ухаживаний и домогательств, уважая и традиционную ориентацию актёра, и его семейное положение. Вовочке было около сорока пяти лет – симпатичный, ухоженный, с модной стрижкой и одетый с иголочки, он являлся неформальным руководителем данного проекта, поскольку спонсировал фильм и занимался его продвижением. С его мнением, хочешь не хочешь, вынуждены были считаться все, включая самого режиссёра.
Да, режиссёр… Ася с любопытством разглядывала эту живую легенду современного российского кинематографа.