Апофеозов, – представился странный индивид, обнажая со старомодным поклоном плешивую голову.
– Неважно выглядишь, Катя, – вмешалась в их беседу Наина Генриховна с другого конца стола. – Наверное, устала за неделю! И не удивительно, всё время одна, без поддержки! Только в воскресение и есть время на отдых. Что же заставило тебя приехать к нам, старикам? По Вадиму, наверное, соскучилась? Ну, ему сейчас не до тебя, он мясо жарит, а потом Лилией будет занят. Со временем ты поймешь, что и у взрослых женщин есть преимущества…
– Я вас приехала повидать, – не растерялась Катерина.
– Ну и как я тебе? – Наина Генриховна тряхнула головкой. – Ты доживи до моих лет, посмотрим, как будешь выглядеть.
– До того времени ты сдохнешь, Наина и ничего не сможешь увидеть, – еле ворочая языком изрек Василий.
– Ну вот! Опять нажрался, козёл, – гордо ответствовала почтенная дама.
С этих двух фраз началась обычная перебранка, из тех, которые не редко происходят между очень давно живущими совместно супругами, которые за долгую жизнь осточертели друг другу до чрезвычайности.
– Бывает, бывает, – бормотал между тем Апофеозов себе под нос. – Как же часто бывает, что за живописным фасадом довольства и благополучия этих счастливых и «полноценных» семейств, скрываются отчуждение, глубоко укоренившаяся взаимная неприязнь и даже ненависть. Чужого человека невозможно возненавидеть так люто, как близкого, как супруга, с которым бок о бок прожит не один десяток лет. Крутенько заваривается бульонец обид, скуки, бытовой неустроенности, нескончаемый поток взаимных упрёков и претензий, физическая невозможность разъехаться, хотя бы на время исчезнуть из поля зрения друг друга. На этой благодатной почве в изобилии распускаются зловонные цветы ненависти.
Катерина прислушивалась к его словам, испытывая странную тревогу и смущение от звуков его голоса. От выпитого вина эта дурнота? Или просто усталость?
«Ах, мама, мама! Ну зачем ты вытащила меня на эти дурацкие посиделки?» – так думала Катя, зябко кутаясь в клетчатый плед, заботливо накинутый ей на плечи всё тем же Апофеозовым.
Тем временем, супруги Убываловы так увлеклись друг другом, что не заметили, как остальные гости удалились из беседки. Разбредясь кто куда. Только Катерина и дед Серкевич, всё ещё сидевшие за столом.
Дед Серкевич, как говорится, ловил момент. Катерина же, пристроившись в углу беседки и грея в руках бокал с вином, присматривалась к супругам. Из радиоприемника доносилась заунывно-пафосная песня о супружеской любви.
– С этой женщиною мы словно Богом венчаннныыы… – подпевали Балдошка и Буланчик. Изрядно подвыпившие, веселые, он притопывали в такт заунывной мелодии и палые листья шелестели под подошвами их ботинок.
Наконец Наина Генриховна, в крайнем раздражении схватила со стола эмалированную миску, в которую общество складывало кости от мяса и, исказившись лицом, ударила донышком посудины по лысой голове супруга.