с толстым дном и поставила на стол.
– Извините, других не имеем, – сказала она и вновь с любопытством посмотрела в сторону Катеньки.
Кошкин распечатал бутылку, разлил по стаканам.
– За что же мы пьём? – Софья Степановна взяла стакан, посмотрела в глаза Федору Ильичу. – Пьем, значит, мы за знакомство… За то, что мы были, есть и, надеюсь, будем… За тебя, Федор Ильич! За тебя, Катенька! За то, чтобы больше никто не вставал у нас на пути…
Она знала, о чем говорила. Господин Татьяноха и к ней как-то раз приставал. Вроде того, от кого у нее сын появился и всё такое прочее. «От того и появился, – сказала она тогда. – Остальное – не твое собачье дело…»
Гости подняли стаканы. Звякнуло стекло. Крякнул Федор Ильич. Софья Степановна, выпив, покраснела, поставила стакан и побежала глазами по столу.
– Самое лучшее – щи, – напомнил Федор Ильич. – Честное слово. Иначе так и будет щипать в желудке…
Покончив со щами, а заодно и с бутылкой виски, они поднялись из-за стола. Федор Ильич бросился помогать Софье Степановне – убирать со стола, продолжая свою историю.
– Так и остались мы с дочкой одни, – рассказывал он.
Кошкин с Катенькой пришли на веранду – она была застекленной – и стояли тут, глядя сверху на пустынную улицу. Ветер трепал деревья, траву и кустарник, громадная река далеко внизу белела от бурунов. Катенька приоткрыла створку окна – отдаленный гул реки сливался с криком чаек.
– Осторожней, – сказал Кошкин, – ты из тепла, тебя может продуть на сквозняке.
– Это ничто по сравнению с вечным, – сказала Катенька и, откинувшись от окна, вдруг заговорила на немецком языке.
Потом пояснила:
– Райнер Мария Рилке. Осенний день… К сожалению, на немецком я запомнила только последний абзац. Она глубоко вздохнула и продолжила:
Бездомным – дом уже не заводить.
И кто ни с кем не подружился с лета,
Слать будет долго письма без ответа
И по листве разрозненной бродить
Один под облаками без просвета…1
– Выходит, ты можешь переводить? – спросил Кошкин.
– Не стихи. Я не поэтесса. Мне бы чего попроще. Латинский текст, например… Впрочем, кому это надо теперь – меня не берут на работу даже в какой-нибудь магазин. Повсюду одни андроиды… Кстати, чуть не забыла, как получилось, что Софья Степановна стучала в дверь, но ее не было видно?
– Сам не пойму. – Владимир прикрыл створку окна. – Скорее всего, кто-то вмешался в программу домофона… Надо посмотреть, идем…
Они ушли с веранды в кабинет. Кошкин подсел к монитору и принялся щелкать клавиатурой, бормоча про то, как трудно стало работать с азбучными ресурсами. Они существуют, но их вроде как нет.
– Вот, пожалуйста! – оживился он. – Как же я мог это пропустить?
Переживать было о чем: кто-то без разрешения забрался в компьютер и вывел из строя систему видеонаблюдения. Впрочем, его разработки оказались