Выборы на фоне Крыма: электоральный цикл 2016-2018 гг. и перспективы политического транзита
неизменности и всеобъемлющем характере «посткрымского консенсуса».
Так, в ходе выборов депутатов Государственной Думы в 2016 г. интересантов в кардинальном изменении ситуации просто не было. Оппозиционные партии решали проблемы получения государственного финансирования и/или закрепления своего представительства в публичном пространстве до следующих выборов. Даже ими выборы не рассматривались как полноценные. Следствие – непроходные кандидаты на президентских выборах, стратегия «договорняка»: самоограничение политической активности, межпартийные соглашения о «договорных округах». Главное было – «попасть в парламент, сохранить статус и получить государственное финансирование».[68]
Новые же партии в 2016 г. «не выстрелили», поскольку не смогли обеспечить достаточный приток финансирования, рекрутировать в свои ряды перспективных представителей элит, построить эффективные электоральные машины. Значительная же часть этих партий изначально создавалась не в расчете на участие в серьезной политике, а на роль «спойлера» одной из реальных политических сил с последующей продажей (или как минимум «сдачей в аренду») ей же или ее конкурентам.
В ходе президентских выборов ситуация ограниченной конкуренции повторилась, ее уровень был низок даже по сравнению с кампанией 2012 г.: значительной частью избирателей выборы рассматривались как очередной, но промежуточный референдум о доверии В. Путину (плебисцитарная модель). Из всех конкурентов один только П. Грудинин «полуиронично желал себе победы, остальные кандидаты на нее не претендовали. Это поведение кандидатов несколько принижает статус блестящей победы Путина, особенно по сравнению с 2012 годом. Тогда Михаил Прохоров вел мощную агитацию; коммунисты ходили на Болотную и критиковали власть, даже тишайший Сергей Миронов говорил, что хочет стать президентом „переходного периода“».[69]
В такой ситуации одной из ключевых проблемных зон стала уверенность населения в предсказуемости выборов. Устойчивость такого мнения могла негативно повлиять на явку и, как следствие, на легитимность выборов. Поэтому для кампании В. Путина было важно формировать мнения о возможности участия в выборах оппозиционных кандидатов, даже если вероятность их победы минимальна. И эта задача была успешно решена: на протяжении всего периода предэлекторальных замеров представление о том, что к участию в выборах будут допущены реально оппозиционные кандидаты, оставалось стабильным, его придерживались около половины опрошенных. Противоположное мнение разделяли около трети респондентов.
Таблица 82. С каким из суждений Вы в большей степени согласны?
(в % от опрошенных, общероссийский еженедельный квартирный опрос ВЦИОМ «Экспресс», N = 1600, 11 ноября 2017 г. – 12 марта – 2018 г.)
О закрытости выборов для реальной оппозиции чаще заявляли сторонники К. Собчак (52 %), абсентеисты (44 %), сторонники П. Грудинина (37 %).
Конечно, говорить о полноценной конкурентности выборов-2018, основываясь на